Этот постинг - дань покойному профессору Ю. А. Зуеву, скончавшемуся 5 декабря 2006. Ю. А. Зуев произвел многочисленные переводы Китайских летописных хроник, интенсивное научное исследование истории, культуры, и социополитической жизни средневековых Тюрков, и сделал выдающийся вклад в Тюркологию. Специальность Профессора Ю. А. Зуева была в древнекитайском, среднекитайском, и современном китайском языке, изученном под руководством гуру китайской филологии С.Я. Яхонтова, что сделало его уникальным экспертом с непосредственным знанием источников. Превосходное знание источников позволило профессору Ю. А. Зуеву разобраться в смежных областях истории и этнографии с несравнимой глубиной и компетентностью.

Сеянто (Кит. Pinyin  薛延陀)  в исторической литературе весьма темен, хотя исторически их роль большая, и понимание их природы важно для понимания основных исторических событий. Большинство литературы концентрируется на нахождении, чтении, и интерпретации Китайских источников, остальные говорят о Сеянто как вторичном элементе дополнительным к главной теме, и прежде всего о событиях их краткого возвышения и падения. Прошлое столетие видело изобилие предположений которые лучше отразили склонности ученых чем свидетельства. Даже название народа обычно деформировалось: какая разница между Китайскими учеными, называющими Сеянто по-английски "Xueyantuo" и подобными бессмыслицами, и Российской неучью которая называет Китайцев "Китаяйцами"? Ни то, ни другое не заслуживает уважения.

Сеянто принадлежат к племенной конфедерации Теле, и их история являются неделимой частью истории народа Теле. Причудой истории, теперь Теле называются Тюрками, и в экстремальных случаях это доходит до даже до "Турков" с какими-то прилагательными, потому что они говорили на Тюркских языках, но могло быть совсем наоборот, так как Тюрки Каганата были только одним из ответвлений исконного этнический ствола Теле. В своей компактной статье, Ю. Зуев осмотрительно, мастерски, и четко демистифицирует народы и события какие даже такие выдающиеся исторические аналитики и синтезаторы как Л.Гумилев оставили хаотичными и туманными. В дополнение к Сеянто и Кимекам, внесенным в в название статьи, Ю. Зуев раскрывает Емеков и Шивей Татаров (Кит. 室韦), также очень втянутыми в предположения и догадки. Ю. Зуев и Л.Гумилев были современниками, и мы можем только сожалеть что они никогда не преступили советскую клаустофилию, и не могли совместно участвовать и обогащать друг друга на открытых профессиональных семинарах, присущих другим свободным от политики дисциплинам. Для рядового читателя, Ю. Зуев только раскрывает некоторые темные моменты истории, и в общем не рассматривает непосредственно ни массу легковесных предположений, ни попыткам создать и переписать богатую историю Сеянто.

* * *.

Примечания переводчика и объяснения, включая полиграфические ошибки, добавленные к тексту автора и не отмеченные специально, в Английском переводе показаны голубым. Номера страниц показаны в начале страницы, для упрощения навигации номера страниц снабжены номером журнального выпуска. Переводчик добавил некоторые подзаголовки, показанные голубым. Не все комментарии переводчика переведены на Русский.

Ю. Зуев, как и большинство его предшественников и коллег Китаистов, использовал предназначенную для Западных Китаистов Wade-Giles систему Романизации для транслитерации Китайских иероглифов. Hanyu Pinyin система транслитерации Китайских иероглифов для стандартного языка Мандарин была разработана для внутреннего потребления, она используется и преподается в Китае, фактически это единственный метод известный теперь в Китае, для Китайцев она имеет преимущество потому что она предлагает печатающему по Китайски на компьютере выбор возможных фонетических эквивалентов, и это позволяет вводить Китайские иероглифы почти без обучения. Из-за этого она начала распространяться в популярные публикации и подготовленные Китайцами Западные публикации. Для не-Мандарино-язычных главное преимущество системы Hanyu Pinyin становится его недостатком, они должны изучить произношение в Мандарине  прежде чем они могут ее использовать. Для мира вне Китая, переход к Pinyin представляет неизмеримые трудности в чтении и понимании измененной терминологии, которая конфликтует со многими видами литературы в принятом мировом лексическом материале. Терминология Pinyin, собранная из разнообразных систем Романизации специально для Китайского внутреннего использования, нарушает принятые современные нормы уважения родной терминологии, например она заменяет Сеянто (Seyanto), используемого в Турецком языке и Тюркских публикациях непостижимым Xueyantuo, или Согдийских Hun'ов и Huna Индийских публикаций другими непостижимыми "Свирепыми Рабами" Xiongnu. Примеры искажений неисчислимы, известные Жужани (Joujans/Jujans) становятся Rouran'и, Ssu-ma Ch'ien становится Sima Qian, Теле становится Tiele, и использование Google и ссылки на источники становятся наихудшим кошмаром. На Google Books, поиск "Sima Qian" дает 3 500 книжных названий, но пропускает другие 1 500 книг с "Ssu-ma Ch'ien". Вне прямого перевода Китайских летописей, и в пределах прямых переводов с использованием Bernhard Karlgren метода восстановления, Pinyin не дает никакого познавательного преимущества, но однако она не может игнорироваться из-за ее фактического воздействия на сегодняшний компьютеризированный мир знания.

Некоторые специальные буквы могут не показываться правильно, и они или заменены Латинскими буквами, или дублируются в Латинских буквах, показанных голубым: γuən/guan, с Греческой "гаммой" переданной как "g", различные диакритические "i", представлены как "i", и "ə" и различные диакритические "a", предоставленный как "a". Где упрощение влияет на семантическое значение, транскрипция автора воспроизведена более точно. Для большей точности, диакритический текст автора должен быть проверен в воспроизводстве формата pdf.

1-11

На исходе лета 448 года Тюркская конница, возглавляемая Тюркским же военачальником на Танской службе Сылыгом из племени Джебшид (Кит. Чжиши Сыли), нанесла в Золотых горах (Кит. Цзинь-шань; Алтай) последнее поражение остаткам еще недавно непобедимого войска Каганата Се-яньто. История недолговечного (всего 22 года) государства Се-яньто изучена мало. Письменные известия о нем содержатся в Китайских источниках. Это отдельные экскурсы в энциклопедиях и династийных историях, обзор которых будет сделан в другой работе пишущего эти строки. Имеются частичные переводы этих известий на Европейские языки [1]. С разными целевыми установками тексты о Се-яньто в оригинале или в существующих переводах использованы в ряде исследований, которые учтены при написании данной статьи. В качестве источника также первостепенной значимости в ней привлечены показания Византийских и Мусульманских авторов. Ее этнографическая направленность предполагает выяснение порой резко меняющихся территорий расселения Се-яньто на фоне бурных политических и военных событий, которыми было богато все седьмое столетие в истории Центральной Азии. Другая задача - выявить, насколько это возможно для столь отдаленного времени, этнический состав Каганата и элементы мировоззрения.

*  *  *

2-20

Исторический Обзор

История Каганата Се-яньто уже рассматривалась в ряде исследований с разных позиций и целевых установок [195].

В данной статье предложен опыт ее, главным образом, этногеографической интерпретации. Выяснилось, что племя Се-яньто, местожительством которого в конце 6 в. были берега Черного Иртыша, вместе с Kибирами создали Oгузское государство Центральной Азии, данниками которого были оазисные государства Гаочан (Турфан), Иу (Хами) и Яньци (Карашар). Оно существовало недолго (605-610 гг.) и находилось в вассальной зависимости от Западно-Тюркских Каганов.

Стремясь освободиться от зависимости, Се-яньто, известные также под на названием Йети Эрен, (ок. 610 г.) в количестве 70 тысяч человек перемешаются (1500 км на восток из лесо-степной полосы с центром по Кара Иртыш, 47°N 87°E) на берега р. Тола (47°5N 106°5E) в Северной Монголии. После ряда убедительных побед над войсками Восточно-Тюркского государства предводитель Се-яньто Ынан-эркин в 628 г. получает звание Йенчу-Бильге-Каган, а в 630 г. переносит свою ставку-орду в Утекенские горы (Хангай) (47°N 103°E) и становится хозяином всех земель и племен, прежде находившихся под рукой Восточно-Тюркского Кагана. Это второе Oгузское государство в истории Центральной Азии пространственно было организовано по триальной системе, оно делилось на два крыла и центр в Утекене. Предводителем западного крыла (тардуш) был сын Кагана от его главной жены Барчак (from that comes the epithet Sir-tardush, "Sirs of the tardush eastern wing" in the Türkic inscriptions); предводителем восточного крыла (толиш) был сын от второй жены Йемек, старший брат Барчака (It was a Türkic tradition to add a name of the wife's tribe to her name, and then to add the ethnic name of the mother to the names of the sons: Leo the Khazar, Ayar Avar, Asparukh Madjar... and Yemek. This tradition did not apply to the main wife with tamga, the Hatun/Khatun, who could only belong to a single "Hatun's" dynastic tribe of the Kagan/Hatun alliance - Translator's Note). Оба были военно-управителями - шадами, но идеологический и социальный их статусы были неодинаковы. Соперничество и взаимная неприязнь братьев стали едва ли не самыми характерными чертами истории государства и в конечном счете явились одной из причин его гибели. Улус Йемека располагался к востоку от Утекена, вокруг озера-моря Кюлюн (Далай-нор) и по берегам р. Аргунь. Его составляли Татаро-Oгузские племена Йемеков/Кимеков. В принципе, это важное заключение не ново. Доводы в его пользу привел С. М. Ахинжанов [196] (Yu.Zuev pays a lip service to S.M.Ahinjanov, whose line of logic and main ethno-linguistical conclusions Yu.Zuev completely dismantles in this article - Translator's Note). В значительной мере они основательны, без их учета дальнейшее обсуждение вопроса будет непродуктивным. Пишущий эти строки надеется, что найдется место и для нового материала письменных источников, приведенного в настоящей статье.
2-21

Смерть верховного правителя Йенчу-Бильге-Кагана (645 г.), сохранявшего баланс противоборствующих сил, и поиски нового верховного Кагана привели к кровавой развязке затянувшегося конфликта. Йемек был убит прямо на похоронах родителя, а его родовичи, занимавшие важные посты при орде-ставке покойного, подверглись репрессиям и бежали в долину Черного Иртыша, откуда начинали путь первые Се-яньто. Через короткое время новый верховный правитель Барчак, присвоивший себе столь пышные титулы, что их хватило бы для нескольких менее тщеславных властителей, потерпел ряд поражений от Тан и Уйгуров (Uigurs are another tribal subdivision of the same Tele people, at the time of a lesser status then Seyanto, but with equally strong thirst for independence and aspiration for leadership - Translator's Note). In search for safety, with a handful of horsemen he fled under protection of the judicial tribe Ashtak (Ch. Ashide, tamga ). Ища спасения, он с горсткой всадников бежал под защиту судейского племени Aштак (Кит. Aшидэ), из которого, возможно, и происходила его мать, но погиб в стычке с Уйгурами. Каганский род Каганата был истреблен, погибло и государство. Несколько последующих неудачных сражений ничего изменить уже не могли. Районирование всей Степи, предпринятое Танской администрацией, не оставляло места для главных племен побежденного Каганата. Значительная часть Йемеков ушла на Иртыш к своим спасшимся предводителям. Здесь стала формироваться новая этнополитическая ο6щность, уходившая корнями в историю Каганата Се-яньто. Поэтому Кимeкское историко-генеалогическое предание начинается словами: "Начальник (михтар) Татар умер и оставил двух сыновей; старший сын овладел царством, младший стал завидовать брату; имя младшего было Шад..."

1-11

1. ПЕРВЫЕ ИЗВЕСТИЯ

Среди племен Oгузов (Кит. Tелэ) (Modern Chinese Pinyin Tiele 鐵勒 ) "самым сильным" вплоть до середины 7 века считались Се-яньто. Описывая события в стране Тюрок, последовавшие непосредственно после 581 года, автор "Истории", составленной между 628 и 638 годами, Византиец Феофилакт Симокатта сообщает: "Совершил Каган и другое предприятие и подчинил себе людей племени Oгур (Oгуз). Это одно из самых сильных племен в силу своей многочисленности и благодаря своим военным упражнениям в полном вооружении. Они живут на востоке, там, где течет река Тил, которую Тюрки обыкновенно называют Черной" [2]. "Черный Тил" - это Черный Иртыш (Кара Иртыш). "Иртыш - большая река... Вода реки черная", - писал Гардизи [3]. В 7 веке Китайцы обозначали ее С11804, 419 Еде (< iai-d'iet < Etil) ¹ [4] - Этил. Вероятно, в более раннее время словом этил ("река") обозначались оба Иртыша - Черный (Кара Иртыш) и Синий (Кок Иртыш). Но в 10 (в десятом!) веке анонимный Персидский автор свидетельствовал, что название Этил сохранялось только за Синим Иртышом: "Другая река Артуш (Иртыш), которая берет начало в некоей горе. Это большая вода, она черная, хорошая для питья и приятная на вкус (ширин). Она течет между Гузами и Кимеками, пока не достигнет городка Чубин в стране Кимеков. Затем она впадает в реку Атил (Этил)" [5].

1 Здесь и далее буквой "С" обозначен Большой Китайско-Русский словарь по Русской графической системе / Под ред. проф. И. М. Ошанина. Т. 1-4. Μ., Ι983-1984. Следующие за буквой "С" цифры - это номера словарных гнезд в Словаре; за ними следует Русская транскрипция соответствующих иероглифов. В скобках приведено их раннесредневековое звучание по книге: Karlgren В. Grammaia Serica Recensa, Stokholm, 1957.
1-12

Еще в "Истории династии Лян 502-557 гг." (Nan Liang dynasty/Southern Dynasties) отмечалось, что северными соседями государства Гаочан (Турфан в СУАР КНР) были племена С10693, 8068 чилэ (<tiək-lək'<*tegrək) [6]. Это название соответствует более позднему С11661, 8068 телэ (<tiet-lək<*terak), т. e. Oгузам [7]. В последующих летописях сообщается, что непосредственно на севере (северо-западе) от Турфана стоит живописная остроконечная краснокаменная гора Чиши-шань. В 70 ли (примерно 25-30 км) к северу от нее была гора С13930, 3267 Таньхань (<tam-γan<*tamγan) - Тамган, на которой и летом лежит снег. По северному склону этой горы проходила граница с Телэ-Oгузами [8]. Вне этих Oгузских областей, подчиненных Тюркскому Кагану, вероятно, в Джунгарии, находились кочевья Вархунитов, о которых Феофилакт писал: ''В то же время племена Тарниах и Котсагиров (они были из числа Уap и Хунни) бежали от Тюрков и, прибыв в Европу, соединились с теми из Аваров, которые были под властью [Аварского] Кагана. Говорят, что и племя Забендер было родом из Уap и Хунни. Эта дополнительная военная сила, соединившаяся с Аварами, исчислялась в десять тысяч человек" [9].

Китайцам были знакомы племена С419, 8068, 12651 дилээр (< d'iet-lək-nzie/*niəg; ср. тарниах) и С3650, 9046 шибань (< ziəp-buıân; ср. забендер) и котсагир/*кочагыр (Кит. С6278, 4297 < kâu-tsia < *qocha). Однако в первом летописном упоминании племени Се-яньто они сочли КараИртышских Oгузов и племена Вархунитов за одну группу, обитавшую в Джунгарии: "...на юго-западе от Алтая живут Се-яньто, Дилээр (Тарниах), Шибань (Забендер), Даци (Тарки) и другие [племена]; у них более десяти тысяч войска" [10].

В "Общем уложении" ("Свод законоположений государственного управления") после слов "Се-яньто - это племя Телэ (Oгузов)" следует пояснение неизвестного раннего комментатора: "Во времена Мужун Цзюня (349-370 гг.) Шаньюй-предводитель Сюнну (Huns) Хэлоγ Тоу (i.e. Alat Tou) во главе 35 тыс. пришел и подчинился (династии) Ранняя Янь (Syanbi state Former Yan/Sixteen Kingdoms, simplified Chinese 前燕, pinyin: Qiаnyаn, 337-370) ² [11]. Видимо, племя [Янь]то - их потомки. [Яньто] жили смешанно с племенем Се, поэтому назывались Се-яньто. Фамилия [род Кагана] Или-ту. Из поколения в поколение [Се-яньто] были сильным племенем/цзу" [12]. Название племени С13865, 4867 хэла (< γа-lât < *alat < *ala at "пегий конь") иногда записано иероглифами С13805, 13952 賀賴 хэлай (γâ-lâ < alai), оно равнозначно С13865, 5807 賀蘭 хэлань (< alan~ala "пестрый, пегий, смешанный") [13]. Цитированный комментарий взят из "Истории династии Цзинь, 265-420 гг.: "[В 357 г.] Шаньюй Сюнну (Hun) Хэлай Toy повел [свои] племена (було) числом 35 тыс. (душ? семей?) подчиниться Цэкжю, пожалован званием генерал, усмиряющий Запад, Хун области Юньчжун; размещен в городе Пин-шу ³ округа Дайцзюнь ⁴" [14]. Хэлай было одним из 19 племен южного Шаньюя [15].

Причина двусоставности термина Се-яньто объясняется их собственным историческим преданием: "Они сами рассказывают, что Се-яньто это собственно (или: по происхождению, по корню) ["царская"] фамилия Се. В прошлом они напали и уничтожили [предводителя] Яньто и завладели его народом, потому и [стали называться] Се-яньто" [16].

2. Государство Раннее Янь охватывало территорию, входившую в состав современных провинций Ляонин (Liaoning), Хэбэй (Hebei), Шаньдун (Shandong), Хэнань (Henan) и Шаньси (Shanxi). Его столица находилась в городе E (Ye) к северу от современного уездного города Линьчжан в провинции Хэбэй (Hebei).
3. Главный город уезда Пин-шу находился к западу от современного уездного города Гуалин (Guiling ?) провинции Шаньси (Shanxi).
4. Управление округа Дайцэюнь находилось в городе Пуян в 143 ли к северо-западу от современного города Дулин (Duling 杜陵 ?) в провинции Хэбэй (Hebei).
1-1З

Гаочан был важным торговым и ремесленным центром, перевалочным и во многих случаях конечным пунктом на северной дороге Великого Шелкового пути, охраняемого на этом участке Oгузами. Он находился в вассальной зависимости от них. В стране всегда присутствовал высший сановник Oгузов; пошлина, полученная о купеческих караванов, отсылалась правителю Oгузов. Некоторые местные правители носили Тюркское одеяние и не решались надевать другое [17]. Как сказано выше единственным сильным Oгузским племенем в этом регионе были тогда Се-яньто.

2. О ШЕЛКЕ И СТРАНЕ СЕРИНДА

Начиная с рубежа эр, главным предметом Китайского экспорта в страны Запада был шелк, цена которого на западных рынках была необычайно высока. Процесс изготовления Китайского шелка (от разведения шелковичного червя до технологии шелкоткачества) держался в строжайшем секрете. Но уже с первых столетий новой эры начинают поступать сообщения о внедрении производства шелка в оазисных государствах Восточного Туркестана, находившихся на важнейших участках торгового пути Восток-Запад, т. е. Великого Шелкового пути. Это были государства Иу (Хами), Гаочан (Турфан) и Яньци (Агни, Карашар) [18]. О существовании активных торговых связей этих государств с Ираном и Византией свидетельствует значительное количество серебряных (Сасанидских) и золотых (Византийских) монет, обнаруженных в ходе археологических исследований в Турфане. Византийские монеты, найденные в Туркестане, датируются временем правления императоров от Феодосия (480-450 гг.) до Юстина II (565-576 гг.) [19]. Нужды Византии в шелке объяснялись не только запросами собственной элиты и коммерческими интересами купцов при его последующей перепродаже. Шелк был привлекательным эквивалентом золота при найме предводителей кочевых племен для участия в непрекращающихся войнах на границах, но, прежде всего, с Персией. В обстановке именно военной необходимости при дворе императора Юстина I в 550 году произошла история, отмеченная летописцами.

В Византии не знали, как производится шелк, пока не пришел некий Перс, принесший в выдолбленном посохе яйца шелкопряда. Из них вывелись черви и были выпущены на тутовые деревья. Об этом говорится в "Выписках" Феофана Византийца (Theophanes the Confessor [Исповедник]) и "Анналах" Зораны (?).

Более подробный и реалистичный рассказ об этом содержится в труде Прокопия Кесарийского (ок. 536 г.) "Война с Готами". Два монаха "из Индии" поведали, что они много лет провели в стране, которая называется Серинда и находится "севернее многих племен Индийцев". Там они точно изучили, как производить шелк. Творцами шелка-сырца, говорили они, являются шелковичные черви. Доставить их в Византию живыми невозможно, но можно привезти их зародыши (яички), которых черви откладывают великое множество, "Когда они рассказали это, император, обещав одарить их великими благами, убедил их подтвердить свой рассказ делом. Тогда они вновь отправились в Серинду и принесли в 552 г. в Византию яички шелковичного червя и сделали так, как рассказано, т. е. чтобы обратить яички в червей, они выкармливали их листьями тутового дерева; этим они достигли того, что в дальнейшем в земле Римлян стал добываться шелк-сырец. Так вот как шли тогда военные дела у Римлян и Персов и что произошло относительно шелка" [20].

Серинда - это не Китай, но и не Индия, так как она находилась "севернее многих племен Индийцев", не Средняя Азия или берега Сырдарьи, где производство шелка тогда еще не было известно (иначе: [21]). А. Стейн считал Сериндой древние цивилизации Восточного Туркестана. Знаменитый трехтомный труд, посвященный их исследованию, он так и назвал: "Serindia" [22], а известия о проникновении "торгового" Согдийского населения в Центральную Азию и Китай С.Г. Кляшторный поместил в параграфе "Периэгеса Сериндии" своей новой книги "История Центральной Азии и памятники рунического письма" [23].
1-14

Приведенный выше материал позволяет уточнить систему политических и иных взаимоотношений кочевников с оазисными государствами. Восточнотуркестанские шелкопроизводящие государства Иу (Хами), Гаочан (Турфан) и Яньци (Агни, Карашар) находились в сфере вассальной зависимости от Се-яньто. Самым значительным был Гаочан, поддерживавший, в силу своего положения на Великом Шелковом пути, постоянные торговые связи со странами Запада, в том числе с Византией, о чем можно судить по значительному количеству обнаруженных здесь золотых Византийских монет шестого столетия.

По имени племени, контролировавшего данный участок торгового пути (Се-яньто < siat an-ian-d'a) Византийский писатель Прокопий из Кесарии назвал эту страну Серинда ⁵ [24]. Это сопоставление правомочно, но Греческая запись двусоставности названия племени оставляет впечатление искусственности ("страна между Серикой и Индией").

3. ПУТЬ В МОНГОЛИЮ

К началу 7 века племена Вархунитов уже не упоминаются. Огузские племена становятся данниками Западно-Тюркских Каганов. Дань зависимого предводителя кочевого племени своему сюзерену заключалась в присылке трофеев, добытых в военных рейдах на оседло-земледельческие государства. В данном случае к ним присовокуплялись пошлины от купеческих караванов, получаемые Oгузами из Гаочана (Турфан) и пересылаемые затем Западно-Тюркскому Кагану. Неотправление "караванов с данью" всегда грозило карательной акцией со стороны сюзерена. В 605 году Западно-Тюркский Чора-Каган (Кит. Чуло < tsiwo-la < *Chora) произвел взимание налога сверх меры; Се-яньто и другие племена - все возроптали. Чора пришел в ярость. Под благовидным предлогом он пригласил к себе несколько сотен Oгузских вождей и предводителей. Он приказал обезглавить их всех до единого.

На немедленно состоявшемся курултае взбунтовавшиеся Oгузы поставили Гэлэна из племени Kибир (Кит. С8482, 14824 циби < kiei-p'iet < *kibir) Бага-Каганом с именем Йагмурчын (Кит. С7453, 7416, 13770 Иучжень < iak-miut-tsiən < Yaγrnurchin) ⁵ [25]; его резиденция находилась на северных склонах гор Тамган. Сына внутреннего эркина (или просто: внутреннего эркина; нэй сыцзинь) племени Се-яньто Ышбара (Кит. С1, 8748, 9107 Ишибо) поставили малым Каганом с именем *Йетир (Кит. С5095, 419 Ege< ia-d'iet < *yetir < *yeti er "семь племен"); его резиденция располагалась к северу от горы Яньмо [26]. Удовлетворительной идентификации Китайского обозначения горы или гор С14952, 9176 Яньмо (< 'ien-muât) не найдено. Цэнь Чжунмянь [27], следуя прочтению В. Томсена строки 26 стелы Тоньюкука [28], сопоставляет Яньмо с названием горного перевала Ыбар на пути Тюркского войска к Енисейским Кыргызам в 708 году (ср. Аманжолов) [29].

5. В принципе этот вывод принадлежит Х.В. Хауссигу. Греческое название страны Σηεινδα он читает Sirinda и соотвественно, транскрипцию siat ian-d'a реконструирует в виде sirinda.
6 В известии 709 года имеется другая иероглифическая запись имени Kибирского тутука С 3536, 10474, 12466 Емоши (<ia-muət-sie < yamurchi) - Йамурчы. Слово "йагмур" значит "дождь", "йагмурчы" — "вызыватель дождя". Двумя столетиями раньше шаманский ритуал призывания дождя был известен в государстве Урпен (Юебань) на территории современной Тувы. Техт о ней приведем в переводе Н.Я. Бичурина: "Еще сказали, что в их государстве есть такие волхвы, которые во время Жужанских набегов могли производить продолжительный дождь, сильный буран, и даже наводнение. Из Жужанцев 2/10 и даже 3/10 ..... (Лакуна)."
1-15

Положение нового государства Се-яньто укрепилось после ряда поражений Западно-Тюркского Чора-Кагана. Се-яньто правитель Йагмурчын Бага-Каган покорил сердца подданных своими выдающимися человеческими качествами - исключительной отвагой и твердостью в проведении дел. Он добился того, что правители соседних государств стали с уважением относиться к Каганату. К нему "совершенно примкнули" государства Гаочан (Турфан), Иу (Хами) и Яньци (Карашар). Кибирский Каганат стал выходить и на международную арену. Сохранилось, например, известие о Kибирском посольстве в Чанъань, преподнесшем Танскому императору предметы местного производства. В рамках заключенного с императором военного договора войско Кибирского Каганата в 608 году нанесло поражение племенам Туюйхунь. Обычаи населения "по большей части" были сходны с Тюркскими. Отличие заключалось в том, что после женитьбы мужчина до рождения ребенка оставался в доме своей жены, а умерших хоронили в гробах. Это первое Огузское государство просуществовало пять лет. В 610 году, когда на Западно-Тюркский трон был поднят Йакуй-Каган (Кит. Егуй), оба правителя сняли с себя Каганские звания [30].

Йакуй-Каган правил 7 лет (610-617). Никаких известий об участии Се-яньто и значительных событиях в источниках не имеется. Можно лишь догадываться, что Йагмурчын в эти годы сошел с политической сцены, а местность к северу от гор Тамган стала резиденцией предводителя племени Се-яньто Ышбара: "...Уйгуры, Байарку, Эдизы, Тонгра, Бокуты и Байси — все эти шесть племен, живущие близ Утукенских гор, подчиняются Шиби-Кагану, а племена Ышбар-эркина, находящиеся в горах Тамган, служат Йакуй-кагану" [31]. Видимо, эта "служба" не была тяжелой, так как наследник Йакуй-Кагана, Тон-Йабгу-Каган (617—630), начал свое правление с того, что вооруженной рукой "присоединил" (или: "поглотил"; Кит. бин) племена Телэ/Oгузов [32]. Это было чревато повторением совсем недавней кровавой истории казни Oгузских старейшин. В 627 году внук Ышбара, Ынан-эркин (Кит. Инань), со своим народом в количестве 70 тысяч семей (300,000 people) переселился во владения восточно-Тюркского Эль-Кагана (Кит. Сели). Его первой военной акцией было нападение на армию Юкук-шада (Кит. Юйгу-шэ), сына Эль-Кагана, назначенного на должность военно-управляющего всеми Oгузскими племенами в Северной Монголии. Страшный джут, эпизоотии, болезни и голод 626-627 годов, внутренние раздоры и отложение от центральной власти целого ряда областей, поражение Юкук-шада обескровили еще недавно могучую кочевую империю Эль-Кагана. Ынан со своим племенем поселился в долине р. Тола в Северной Монголии, а его союзниками в борьбе против Тюрок стали Oгузские племена во главе с Уйгурским предводителем Пуса, принявшим после победы над "стотысячной" армией Юкук-шада звание кат-эльтебер (Кит. гo-селифа). Этот союз распался уже в 629 году, когда (the Seyanto) Ынан-эркин объявил себя Йенчу Бильге-Каганом. Новый правитель Уйгуров Тумиду стал называться улуг-эльтебером (Great Elteber, ca. "Great Chancellor, Great Yabgu") (Кит. хулу-сылифа) (A presence of the Chinese title "sulifa", taken to be Iranian, brought about marvelously romantic ideas about the Iranian origin of the Hunnic Bulgars - Translator's Note). На этом этапе к делу окончательного разгрома Первого Восточно-Тюркского государства подключилась Танская армия. В 630 году последний его правитель Эль-Каган был взят в плен и через несколько лет скончался.

4. СЕМЬ ПРЕДВОДИТЕЛЕЙ. ПЛЕЯДЫ

Китайским обозначением количества людей Се-яньто, переселившихся на восток в 627 году, было "7 вань семей" (Кит. С6739 вань "десять тысяч", ср. Тюрк. tümän десять тысяч", т. е. 70 000, "семь туменов"). Через 20 лет, когда Каганат Се-яньто доживал последние дни, а в распоряжении спасающегося бегством правителя остались считанные отряды воинов, также сообщалось, что под его рукой было 7 вань/туменов (70 000) "с лишним" [33].
1-16

Иными словами, понятие 7 туменов было обозначением "самого сильного из Телэ/Oгузов" племени Се-яньто. Ближайшей аналогией этому может служить бытование семеричной системы племенной организации у Татар Внутренней Монголии еще полуисторического времени. Их было, пишет Рашид ад-Дин, "семьдесят тысяч жилищ" [34]. Татарское ханство в Крыму состояло из двух орд. Одна из них называлась Йедисан. В этом двукомпонентном слове первый компонент "йеди" значит "семь", а "сан" - "десять тысяч", или просто показатель какого-либо числа. Следовательно, сочетание йедисан в этом случае может служить обозначением семиединой общности с названием семь [35]. Во второй половине 18 века о Йедисан, или Ногайской орде между Волгой и Уралом, писали: "Название Йедисан не старо в этой местности, оно принадлежит собственно могущественной Ногайской орде, которая сначала имела всего 7000 луков (по-Татарски йеди-сан), но потом сильно умножилась" [36].

В ранне-Тюркских государственных образованиях каждое крупное племя, входившее в их состав, считалось военной единицей и обозначалось понятием "10 тысяч", "тумен". Приведем несколько подтверждающих это примеров. Ядром Западно-Тюркского Каганата были "десять племен" (Тюрк, on oq, Кит. ши син). Вот как эта организация освещена в рассказе Арабского автора: "В один из дней появился Каган во главе десяти всадников, у каждого из которых было знамя. Затем поднялся на крутой холм, поросший лесом. Когда взошло солнце, он приказал одному из десяти выставить свое знамя и помахать им. Тот исполнил - и прибыли десять тысяч воинов, вооруженных с ног до головы, кричащих: "Джах! Джах!" И встали они под холмом все вместе со своим, который и объявил их перед царем, а тот продолжал повелевать всем по одному, чтобы выставляли свои знамена и помахивали ими; и когда исполняли они, подходили десять тысяч вооруженных с ног до головы воинов и становились под холмом, а он все думал, пока не были вывешены все знамена и не собрались под холмом сто тысяч вооруженных с ног до головы людей" [37].

 Этнополитическим костяком Второго Уйгурского Каганата были племена on-uyγur "десять (племен) Уйгуров". В Старой редакции "Истории династии Тан" говорится: "Племена Огя-(Кагана), видимо, назывались народом "ши вань" "десять туменов" [38]. В 840 году ставка Уйгурского Кагана была уничтожена противником, Каганат пал под его ударами, а часть населения во главе с Огя-Каганом откочевала из Северной Монголии к Великой Китайской стене. "Войско Огя-(Кагана) все еще оставалось сильным. Оно называлось "десять туменов", - говорится в Новой редакции [39]. В действительности оно не было стотысячным: через пять лет о нем говорили: "Из нескольких десятков тысяч человек в нем осталось три тысячи" [40]. Подобных примеров немало. Их анализ также привел О. Прицака к заключению, сходному с высказанным выше [41].

"Семь туменов", или "70 тысяч" Се-яньто, - это "семь племен". "Отрасли семи фамилий/племен" (ци-син чжунло), Се-яньто, упоминаются в одном из летописных сообщений [42]. Напомним, что "царской фамилией объединения Се-яньто была С3962 Се (< siat < *ser).

Возможно, часть Се-яньто после поражения Каганата откочевала на склоны Большого Хингана и стала называться Шивэй. Племена Шивэй Прихинганья - это Татары [43]. Татарами-Огузами были ци-син Шивэй "семиплеменные Шивэй", иначе Шивэй ци-син "Шивэйские семь племен" [44]. Поэтому с максимальной серьезностью следует отнестись к сообщению 732 года о прибытии в Чанъань великого предводителя (да шоулин) "дальних варваров Шивэй" по имени Се/Сер [45].

Десять всадников Кагана из приведенного Арабского рассказа и "десять великих предводителей" (Кит. да шоулин) Эштеми-Кагана древне-Тюркского предания в Китайской записи [46] олицетворили и символизировали войско и народ "десяти племен". Точно таким же образом этноним йеди эр ("семь мужей-предводителей"), персонифицированный в имени первого Кагана Се-яньто, был Тюркским обозначением "семи племен" Се-яньто.
1-17

В древне-Тюркской рунической Онгинской надписи (стк. 5) они названы Yeti Eren "семь мужей-предводителей": bu tabγachda yiraya tiγ oγuz ara yeti eren yaγi bolmish - "От этого [государства] Табгач на севере среди сильных Огузов [народ] Йети Эрен был врагом". В документе 1283 из Тибетского собрания П.Пельо народ ye-dre (~yedri< yedi eri "мужи-предводители семи [племен]") упоминается с переводом этого названия "семь племен": "...Далее к северу живут семь племен Ye-dre. У них нет общего государя. У них постоянная борьба с Xорами (Уйгурами). Их палатки покрыты корой березы. Вместо вина они пьют березовый сок, который надаивают, как молоко. Со стороны ущелий страна особенно неприступна" [47].

Традиция этнического семиединства в этой части Азии известна со времен "белоконных" и "плешивых" (т. е. остриженных наголо, луноголовых) аргиппеев ⁷ [48] на Саяно-Алтае "Истории" (кн. 4, 23-24) Геродота и их ветви в предгорьях Наньшаня (КНР, пров. Ганьсу) - "белолобых" (т. е. остриженных наголо, луноглавых), "белоконных" (бай ма) и семиплеменных Юэчжи (Yuezhi) (< *ngiwat-tei < *uti/ati, asi) (Ases).

В мифах древних насельников Азии Солнце приобретало образ красного/рыжего коня, способного за один день преодолеть на небосклоне огромное пространство от рассвета до заката; луна воспринималась в образе белого коня, проделывающего такой же путь от заката до рассвета. Иероглифы, входящие в состав транскрипции юэ-чжи, имеют смысловую нагрузку: "род Луны", или "Лунная ветвь". Поэтому семиплеменность аргиппеев и Юэчжи объясняется семиночными фазами лунного месяца, выделенными еще во времена палеолита.

Но есть и дополняющее известие. Согласно древне-Китайской астрологии этим племенам покровительствовало семизвездное скопление Плеяд (Taurus), названных Мао "Волосы [дождя]" (ср. Рус. Волосыни "Звезды скотьего бога Волоса/Велеса"); "На северо-западе находятся народы Ху, Ма и Юэчжи, которые одеваются в войлок и меха, и стреляют из луков, они представляют [область] Тьмы инь; сила инь воплощена в планетах Тай-бо (Венера, ср. Каз. Шолпан) и Чэн-син (Меркурий; ср. др.-Тюрк suv julduz; ср. Каз. Kimi Шолпан). Они гадают по звездам к северу от созвездия Тянь-цзе (Небесная улица; созвездие Тельца, Быка). Главным у них считалось созвездие Мао" [49]. В звездном скоплении.Мао (Плеяды) древние Китайцы невооруженным глазом видели семь звезд, поэтому в просторечье оно называлось Ци-цзымэй "Семь сестер". В древне-Греческой мифологии Плеяды - это семь дочерей Атланта (Atlas?) и его жены Плейоны [50].

У древних народов Евразии эта группа звезд была связана, прежде всего, с представлением о дожде и влаге. Наиболее известным ее Тюркским названием было Улкер/Уркер. В труде Махмуда Кашгарского и в "Сборнике летописей" Рашид ад-Дина племя с тем же названием указано в одном и том же списке Oгузских племен. Анализируя тамгу этого племени (по изданию и переводу "Сборника" Н.И. Березиным), Г.Н. Потанин отмечал, что "ее рисунок представляет собой три наклонно расположенные линии, оканчивающиеся вверху стилизованным изображением звезд. Слева от них имеется изображение лука. Этот рисунок совпадает с рядом наскальных изображений" [51]. Н.И. Березин пользовался списком сочинения, в котором название племени записано с ошибочно поставленным диакритическим знаком над последней буквой в слове [..] уркиз. В опубликованном значительно позднее критическом издании Персидского текста этого сочинения [52] отмечены верные варианты [..] уркер и [..] уркир, что соответствует звучанию, записанному Махмудом Кашгарским Урекир/Уркер [53]. Три наклонные линии - это косой дождь; мифологический лук - изображение нарождающейся луны (месяца) (for example, tamga of Baiat/Baian/Bayan tribe - Translator's Note).

7. В древне-Греческом языке слово аргиппеи значит "белоконные".
1-18

 По мнению пишущего эти строки, рисунок этой тамги можно воспринимать как изображение Уркера на фоне звездного неба и луны. Исследованию места и значения Уркера в астрологических представлениях Тюрок, в частности, Казахов, выяснению семантики этого термина посвящено немало работ [54]. Решения относительно значения слова "улкер/уркер" различны. В Казахском фольклоре ему придавалось значение "лось".

Бывший старший султан Баян-Аульского округа Муса Чорманов, занимавшийся собиранием этнографических материалов для своего племянника Ч.Ч. Валиханова, сообщал: "Уркер по-Русски Лось - семь звезд в одном месте; в мае скрываются и не бывают видны 40 дней, по истечении этого времени снова выходят на востоке, на южной стороне так называемого Кус джол ("Птичьей дороги"). Когда восходит Уркер, непременно бывает дождь и ветер; если в это время много было дождя, то предвидится хороший год и поправка скота, если мало - засуха и недостаток корма" [55].

Такое значение для слова уркер уникально: в ряде Тюркских языков (Tувинском, Казахском, Татарском, Xакасском и др.) лось называется булан. Именем Булан звали легендарного хазарского Кагана, принявшего иудейское вероисповедание. П.Б. Голден пишет о нем: "В Тюркских языках совершенно очевидно значение этого слова "лось", "олень". Возможно, это тотемистическое имя. Слово булан следует рассматривать как Тюркское" [56]. По мнению В. Банга и А. Габэн, поддержанному A.M. Щербаком, слово булан восходит к Кит. С14943, 4151 пао-линь, в котором первый иероглиф означает "лось" (Alces machis); "мифический однорогий лось", а второй - "единорог, сказочное животное; крупный олень, марал". Сочетание бао-линь (< b'au-lien > *baulän > bolän) и послужило основой Тюркского булан [57]. Махмуд Кашгарский писал о рогатом животном, свободно посещающем селения Kыпчаков и неким образом связанным с выпадением дождя/снега. Его рога образуют подобие сосуда, обращенного к Небу. В нем скапливается дождевая и снеговая вода. Самки пьют ее из рогов самцов, а самцы - из рогов самок. Это животное называется болан/ булан [58].

Идеологическим символом Се-яньто, имеющим явные черты тотема, был балан (ср. чувашск. палан "лось"). В Китайских записях при описании одного и того же эпизода он транскрибировался: С10104, 5807 балань (bwat-lan), С1810, 5807 мо-лань (muâ-lân), C1810, 12784 молань (muâ-lân). В 647 году в месяцы сразу после поражения Се-яньто от Танского войска в знак полного подчинения они прислали императору свой символ - "оленя балан; у него шкура, как у быка, а рога, как у оленя С10280 цзя" [59].

После 647 года, когда одна часть "царского" племени Се (< siat) на территории Северной Монголии была лишена Каганских прав, а другая оказалась на восточных склонах Большого Хингана во главе объединения Шивэй-Татар (см. выше), Яньто приобрели новый политический статус. Как и целый ряд Oгузских племен, они вошли в состав созданного в 681 году Второго Тюркского Каганата и стали называться (in the Chinese sources) Туцзюэ-Яньто, хотя во многих документах того времени они по традиции именуются Се-яньто, создавая для современного исследователя иллюзию все еще существующего Каганата. В 715 году ряд Oгузских племен, спасаясь от непредсказуемых и губительных рейдов своего стареющего сюзерена Капаган-Кагана, откочевал под защиту Тан. Среди них были Тюрки-Яньто, названные в первом случае Се-яньто, а во втором - Туцзюе-Яньто. Их предводитель, тутук округа Тархун (Кит. Дахунь), имел Танский титул "генерал военной охраны правой стороны". Его имя было Балан [60]. Если культ Уркера в образе лося действительно имел место, то следует заключить, что зародиться он мог только в среде жителей лесной зоны.
1-19

5. СТАНОВЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ

Поднятие Ынана на Kаганский трон произошло по настоянию Tанского двора, заинтересованного в лишении Эль-кагана прав на верховную власть в огромном регионе, а также в окончательном разгроме Тюркского государства, источника многих конфликтов на северных границах. Лишь в следующем, 630-м году, Эль-Каган был изгнан и взят Танами в плен. Верховенство в Степи (т.е. на территории Западно-Тюркского Каганата - Translator's Note) полностью перешло в руки Йенчу-Бильге-Кагана. Автоматически и легитимно он становился сюзереном всех народов, находившихся в вассальной зависимости от прежнего правителя. Масштабы распространения нового государства увеличивались по мере его усиления. Расклад сил и военно-политическая ситуация менялись постоянно. В течение одного или нескольких лет исчезали прежние пограничные ориентиры; вместо них появлялись новые. После перенесения орды-ставки в Утекен (47°N 103°E) в 630 году писалось, что на севере его пределы достигают племен Мохэ-Тунгусов. В "Описании Вселенной" говорится, что Oгузы племени Байси на востоке соседили с Мохэ, "они вместе подчинялись Эль-Кагану" [61]. В 6 веке о Шивэй писали: "Ни у одного из кочевий нет правителя, народ беден и слаб, поэтому Тюрки-Туцзюэ всегда управляли им с помощью трех тутунь-распорядигелей" [62]. Так же было в 7 веке: "Они зависят от Тюрков-Туцзюэ" [63]. Эти территории стали частью владений нового государства.

Йенчу Бильге предпринимал успешные рейды против осевшего в северной части Алтая Тюркского Кобы-Кагана (Кит. Цзюйби). "На востоке - (племена) Шивэй. На западе - Золотые горы (Алтай), на юге - Тюрки (Ордоса), на севере - Байкал (Бэй-хай; в тексте ошибочно Ханьхай); это прежняя страна Сюнну". У него было 200 тысяч войска. С целью укрепления государственной структуры он произвел районирование Каганата на два крыла, западное и восточное, с центром в Утекене. Военноуправляющим - шадом западной стороны (тардуш) стал его сын от старшей жены, Барчак (Кит. C10104, 7224 Бачжо < b'wât-tsiak < *barchaq), уже получивший за одержанные на западе победы звание Эштеми-йабгу (Кит. Шаданьми еху). Он управлял племенами собственно Яньто, кочевавшими к западу от Утекена. В летописн он чаще упоминается как Тарду-шад (Tardu shad) [64]. Военноуправляющим - шадом восточной стороны (толиш; этимология: Махпиров [65]) - стал старший сын Кагана от одной из вторых жен, Йемек (Кит. C11804, 4618 Имоу ⁸ [66] < iai-məu/*məg <* yemäk). В летописи он обычно назван Тулиши (Tolish), хотя известно и его имя Толи-шад (Вэй Чжэн: Тули-шэ, Мори: Tölish Shad) [67]. Он управлял "смешанными племенами", обитавшими к востоку от Утекена (Хангайского нагорья).

Иерархическое положение обоих братьев было неодинаково. Вопреки традиции, сложившейся еще в последних столетиях до н. э., согласно которой лишь сын от матери из восточного (т. е. левого и "царицынского") крыла считался полноправным наследником верховного трона, здесь было все наоборот. Йемеку не раз напоминали о его недостаточно благородном происхождении; в источнике отмечается, что он и сам понимал ущербность своего статуса, тем более что его войско было несравненно малочисленнее, чем у младшего брата.

Стремясь взрастить зерна назревающего конфликта и тем ослабить набирающее мощь государство, Танский император пожаловал обоих братьев званием "малый Каган" [68].

8. Вместо Иман. Звучание иероглифа С4618 моу см.: Канси цзыдянь, 1958, с. 964.

Западное крыло (тардуш)

Малый Каган тардушского крыла правил "коренными" племенами Яньто. Предпринятое Tанами после падения Каганата Се-яньто и поражения Кобы-Кагана тотальное "районирование" всей Степи с указанием названий племен и занимаемых ими территории почти не коснулось Яньто. Тому причиной были массовый исход с прежних территорий и разрушение этно-социальных связей внутри объединения.
1-20

В интендантском реестре тамг лошадей, поступающих от вассальных племен на нужды Танской армии (сер. 7 в.), говорится: "Лошади Яньто похожи на [лошадей] племени Tонгра; они от семени белых лошадей с черными гривами и лошадей сивых. Ныне [племена] сильно рассеялись, множество ушедших [на все] четыре стороны, а [оставшиеся] живут сейчас к северу от Ючжоу" [69].

Aштак

В целости сохранилось лишь племя Aштак, не принимавшее участие в кровавых внутренних разборках. Будучи Юэчжийским, т. е. царицынским по происхождению [70], оно, согласно давней материнско-правовой традиции, олицетворяло землю и народ. Существовало еще одно обстоятельство, обеспечивающее ему особое положение. Эркин этого племени наследственно (?) занимал должность шицзянь. Транскрипция С5320, 11369 шицзянь (< zi-gian) восходит к Тюркскому слову ciqan (ср. Согд. Shykn), которое "в свою очередь передает Китайский же термин С235, 2371 шигу-ань (< dzi:-kuân) "судья" (ср. Лившиц) [71]. Иными словами, транскрибируя слово чыкан, Китайцы не узнали в нем собственный термин шигуань "судья", а передали его совсем другими иероглифами. Аштаки были племенем "судьи". При этом нелишне напомнить, что в Первом Тюркском Каганате один из высших его сановников из племени Аштак был в должности йарган "судебный исполнитель (Лю Сюй (Xu Liu) [72]: С14968, 15496 жэхань < nziat-γan < yarγan). Именно в этом племени искал последнее спасение Барчак, узурпировавший верховную власть на излете истории (First Türkic) Каганата. Пришедшие Уйгуры убили его. В 647 году племя Aштак (Кит. Aшидэ; Малявкин [73]: Aшина) якобы было размещено в округе Цилянь [74]. Транскрипцией цилянь (и ее многочисленными вариантами) передавалось Юэчжи-Tохарское слово kiglen "колесница", "облачная колесница вод и плодородия". Это был один из главных идеологических символов древних Юэчжи. Так назывались горы (хребет Рихтгофена) в системе Наньшаня. По имени и в окрестностях этих гор и был создан округ Цилянь. В связи с широким распространением племен Юэчжи или их (по крайней мере, идеологических) потомков на пространствах Центральной Азии округов с таким названием было несколько. Какой из них был разделен на Западный и Восточный, вероятно, не было понятно самим Танским канцеляристам. В 652 году были упразднены оба [75]. Цитированный выше интендантский реестр был создан для сугубо практических целей. Поэтому содержащиеся в нем географические ориентиры местожительства племени Aштак (Aшидэ) можно считать реальными и точными; упоминание в нем округа Западный Цилянь позволяет датировать это известие временем до 652 года, когда он был упразднен. "Аштакские лошади одной породы с [лошадьми племен] Сунун и Чжиши; они находятся на северных [склонах] Иньшаньских гор, в северной [части] долины горной реки Куянь, в Западном округе Цилянь" [76].

В эти же годы был учрежден округ С8509, 4277 Цитань < kiei-tân< *ketän (= Kidan = Kithan? Were Yanto proto-Mongolic Kidans/Kithans? Давая альтернативное объяснение, Ю.Зуеев не останавливается на странном фонетическом совпадении имени Киданей и Китаиского названия административного округа, которое за малым исключением соответствует названию племени  - Translator's Note). "В первом году периода Юн-хуэй (2.2.650-26.2.651) ранее бежавшие предводители (шоу-лин) Яньто просили разрешения вернуться в Танское государство. Император Гао-цзун вновь учредил округ Цитань для их умиротворения и оказания помощи" [77]. В 1-й версии Новой редакции изменена сущность эпизода: "Округ Цитань учрежден для собирания рассеявшихся и бежавших племен (було) Яньто" [78]. В обоих случаях локализация округа отсутствует. Такое же, но в другой иероглифической записи название округа существовало у племени Эдизов (Кит. С5042, 8750 阿跌 aдe < ·a < d'iet < ediz) С1453, 2794 Цзитянь (< kiei-dien < kitan/ketan) [79]; он находился к юго-востоку от горы Магы-курган (Кит. Мохэ-кухань) [80]. В иероглифическом оформлении С7253. 6752 Цзедань (< g'iat-tan < ketän) оно встречено у Tюргешей долины р. Чу в 8 веке:  "...На севере от города Суйаба (ныне городище Ак-Бешим) протекает река Суйаб (р. Чу). В 40 ли на севере от реки находится гора Кетан. Здесь Каган десяти [Tюргешских] племен ежегодно назначает высших сановников - цзюньчжан" (Оуян Сю, ср. ...  (Лакуна). Верхушка Эдизов и Tюргешей была привержена......  (Лакуна)
1-21

  (Лакуна)...было xтai. В приписке к Тюркскому колофону священной Mанихейской "Книги двух основ" (Yki yiltiz nom), предназначенной для проповеди Mанихейства среди Tюргешского "народа десяти племен (on oq)", говорится, что одним из ее читателей (и проповедников?) был из местности Хтай [82]. Правоверный Мусульманин Махмуд Кашгарский (11 в.) в своем "Словаре" переводил слово ketan в значении "трудность", но в обычной для него этимологии-намеке дал представление о его внешнем виде: ketân kördi keragü yüδti "увидел - взвалил шатер на спину" [83]. В ряде Тюркских языков слово алаша/алача значит не только "спина", но и "шатер" [84]. Если такое построение будет сочтено приемлемым, то можно заключить, что в условиях кочевой степи Mанихейская молельня могла размещаться в шатре. Такое заключение не ново. Подобное в 403 году отмечал Евсевий Иероним: "...войско Гетов возит с собой палатки церквей" [85].

О других административно-территориальных единицах Яньто, учрежденных в середине 7 века, т. е. непосредственно после падения Каганата, источники не упоминают, хотя сами Яньто иногда выступают как военная сила, действующая на стороне Тан [86]. В 680 году некая часть их, возможно, принимала участие в восстании Тюркских племен Шаньюева наместничества против Тан [87]. В сообщении того же года говорится, что "Сеяньтоский Дахунь с другими - все [предводители] пяти Oгузов с населением 40 тыс. семей (ca 170,000 people) пришли и покорилась" [88]. Предводитель (шоулин) Яньто Дахунь стал военно-управляюшим-тутуком, ему было присвоено звание "генерал мужественной охраны правой стороны" [89]. Транскрипция С11120, 4324 дахунь (< d'ât-γüən < tarχun) - это тархун (вариант термина тархан). Территория Тархунского военно-управления (дуду-фу) охватывала северную часть современной провинции Шэньси [90]. Можно предположить, что перечисленные здесь "пять округов" 70 лет назад входили в состав "коренных" Яньто-Tардушей Барчака. Их список содержится в 1-м географическом разделе Новой редакции "Истории династии Тан", где сказано, что центр управления находился в Ниншо (совр. уезд Юйлинь провинции Шэньси). Кроме разобранного выше Цитань, в нем названы округи Гуянь, Вуцижо, Гу, Дису.

 1. Транскрипция C2104, 5026 Гуянь (< kuo-yan < *küyän~*qııyan) и ее многочисленные раннесредневековые варианты восходят к Юэчжийскому названию Белого потока (Млечного пути), реки (Эдзин-гол) и озера/"моря". С2109, 11347 Цзюйянъ (< kiwo-ıan < *kuyan) - Куян, культ которого был у них основным. Китайским переводом этого слова было C2658, 2690 бай-си "Белый ливень/поток". В ранне-Тюркское время его следы сохранялись в гидронимике, оронимике, топонимике и этнонимике этой части Азии. Возможно, в данном случае речь идет о Куян/Куин-Татарах [...], живших впоследствии в бассейне оз. Буйр-нор [91].

2. Транскрипция С6811, 13365, 1821 буцижо (< buo-kiət-nziak < *buqarsiq) отражает название племени Букарсык. Племя Баграсик упоминает сирийский писатель Захария Ритор среди народов, живущих в палатках. Они "сущестнуют мясом скота и рыб, дикими зверьми и оружием. Вглубь от них живут Амарзаты и люди-псы" [92]. Согласно древне-Тюркскому словарю (С. 125) слово buqarsiq значит "соха", "упряжь".

3. Транскрипция С7778 гу (< kuət) отражает название племени Küt. В цитированном Уйгуро-Тибетском документе они названы "малым племенем Gud", живущим к западу от семи племен Ye-dre (< yedi eri) [93]. Это название содержится также в "Родословной туркмен", "В те времена, - говорится в ней, - Узбеков называли Моголами. Пришли четыре Могола и, поступив в батраки к Хызыр-чора, присматривали за его скотом ... Все они разбогатели. ... И всякому, кто их спрашивал: "Что вы за народ. - они отвечали: "Мы люди Хызыр-бая". Мало-помалу их стали называть Хызыр-или. В Хызыр-или был один уруг , его называют Кутлар [....] [94] (urug = clan, tribe, subtribe; one urug = only one urug).

4 Реконструировать транскрипцию C11453, 9140 Дису (< tiei-siwok) пока не удается.

(Продолжение в следующем номере.)

Окончание. Начало в No 1 (2004 г.)
2-3

ВОСТОЧНОЕ КРЫЛО

Йемек

Имя старшего сына от одной из вторых жен Кагана было Йемек. Впервые это имя (Персонифицированный этноним) в форме С6998, 408 Имо (<·imək < *yimäk) упоминается в начале новой эры. "Госпожой Йимек" (Имо-цзюйцы) на своем языке называли северные Сюнну супругу своего государственного судьи из племени Сюйбу (< siu-puk) китаянку Юнь [95]. В 64 г. н. э. намечались заключение мирного договора и открытие торговли между северными Сюнну и Хань. Руководствуясь этим, северный Шаньюй "послал для торговли с Ханьскими купцами правителя (ван) Имо-Цзы..." [96]. Транскрипция С6968, 8428 имо (< ·i-mâk) отражала исходный термин *yimäk, слово С1898 цзы значит "богатство" (equivalent to the Türkic  "Bei, Bai, Bek, Beg", usually translated as "Prince").

В первом Китайском повествовательном сообщении о Йемеках (Кит. C1088, 8444 яньмо < iäm-mâk < yemâk), относящемся к началу 7 в., приведен титул их предводителя яньмо-нянь-долу-цюэ-сыцзинь. Слово C14646 нянь (< niem) - транскрипция Согдийского термина nam (n'm) "имя", "по имени". Оно обнаруживает, что данная информация была записана со слов Согдийца. Это придает ей ценность, так как торговые Согдийцы были основными функционерами на бесчисленных дорогах и тропинках Великого Шелкового пути, пронизавших весь континент. Этнографию региона они знали реально, а не по слухам. Транскрипция С1652, 13660 долу (< tuət-liuk) отражает Тюркский термин turuq "чистый", свойственный, как правило, религиозной, преимущественно Mанихейской, среде. Сочетанием иероглифов С5785, 8716, 3234 цюэ сыцзинь стационарно транскрибировался Тюркский титул kül/köl-erkin [97]. В реконструированном виде Китайскую запись можно читать: yemak-nam turuq kül-erkin "Турук кюль-эркин, называемый Йемек".

Фрагмент этого сообщения в "Изначальной черепахе" (Tsefu yuan gui [Primary turtle of imperial library]) начинается словами: "Племя (було) Турук кюль-эркина, называемого Йемек, а также племя Kештим (кыштым = зависимое, вассальное племя у Теле; т.е. Йемеки и племя их Вассалов  - Translator's Note) (Кит. кэшидань, Tиб. Ges-Dum [98]) - оба (в тексте: вместе) находятся на востоке от [страны] Пегих/Пестрых коней (племя Ала-ат/Алат)..." [99]. Обширные просторы страны Пегих/Пестрых коней в Сибири составляли с востока на запад месяц пути (ок. 1000 км  - Translator's Note), с юга на север - 50 дней пути (ок. 1500 км  - Translator's Note). Путь (из Согда?) в эту страну проходил через "пять местностей больших племен Туцзюе-Тюрок", в которых нетрудно увидеть территории пяти племен (Ch. Nushibi) правого крыла Западно-Тюркского Каганата. Он пал в 656 году. Но в том же тексте упоминаются Tюргеши (Туциши), государство которых было создано на тех же землях в 699 году. Следовательно, текст скомпонован из разновременных известий. Процитируем его по "Сводному уложению" ("Свод законоположений государственного управления"): "За 30 дней пути на юг (ок. 1000 км) от страны Пегих коней (Alats/Boma) приходят к Tюргешам. За 30 дней пути (на восток) прибывают к Турук кюль-эркину, называемому Йемек. Еще за 8 дней пути (на восток) приходят к Кештимам. Из них Пегие Кони и Йемеки не разводят ни коров, ни овец, ни другого домашнего скота. Их свадебные обычаи одинаковы с Тюркскими..." [100]. При этом следует помнить, что Енисейские Кыргызы были южными соседями страны Пегих коней (Alats) [101]. Таким образом, Йемеки этого сообщения оказываются на востоке как страны Пегих коней (Alats) и Енисейских Кыргызов, так и Утекена (Хангайское нагорье) (47°N 103°E).

2-4

Шивэй-Татар

К характеристике восточного крыла Каганата Се-яньто относится упоминаемый в хронике среди других ориентир "На севере - река Цзюйлунь" [102]. По мнению Китайского ученого 19 в. Дин Цяня, это не "река" и не "гора" (так записано в разных изданиях), а известное озеро (бо) Цзюйлунь [103]. Транскрипция С13757, 6237 (имеются графические варианты) Цзюйлунь (< kiu-liuen < *külün) - Кюлюн сохранее и в других текстах. В географическом труде Цзя Даня (730-805 гг.) говорится: "Есть озеро Цзюйлунь. [Племена], живущие вокруг этого озера, - все они Шивэй" [104]. "Ныне самыми западными из Шивэй, теми, которые граничат с Уйгурами, - говорится в другом сообщении, - является племя С7696, 14346, 3007 Uсугу (< uo-suo-kuo). Они живут к юго-западу от озера Цзюйшу (надо: Цзюйлунь)" [105]. Судя по тому, что в архаическом тексте-вставке о Татарах (см. ниже) Рашид ад-Дин размешает в этой области племя с Монгольским (Киданьским?) обозначением Uсуту-Mангун (Rечные Mангусы), третий иероглиф приведенной Китайской транскрипции (С3007 гу) можно считать небрежной записью более сложного иероглифа С3019 ту (<d'uo) и читать всю транскрипцию Uсуту (< uo-suo-d'uo < *usutu). Племена Шивэй и Прихинганья были Татарами [106]. Это были Татары-Oгузы. В Китайском источнике того же времени они названы "Кюлюнскими Oгузами" (Кит. С5973, 6238, 433, 5973, 14585 гулунь угусы < kuət-liuen 'uk-kuət-si < *külün oγuz [107]). Огузами считал Татар Персидский автор 10 века (Persian geography) [108]. Махмуд Кашгарский (11 в.) называл Татар одним из Тюркских народов [109].

Озеро Кюлюн - это современное озеро Кулун/Хулун, иначе Далай-нор, в Автономном районе Внутренняя Монголия КНР (49°N, 117°E). В него впадает самая большая река Монголии Керулен/Келурен (долина 1264 км). В много-дождливые сезоны и высокую воду Далай-нор через Мутную протоку становится вторым истоком р. Аргунь (первый - р. Хайлар), на берегу которой, как память о далеком прошлом, стоит городок Шивэй. Далай-нор- крупнейшее озеро, его долина в отдельные периоды могла достигать 75-100 километров. Монгольское слово далай (ср. Тюрк. talui) значит "море".

Эта область, заселенная в раннем средневековье Татаро-Oгузскими племенами, была известна добычей серебра. Юэчжи-"Tохарским" обозначением серебра/белизны было arki (диалект A), arkwi (диалект Б). Данная терминология сохранилась в топонимике области вплоть до 13 века. Особенно был известен имевший некую сакральную значимость серебряный источник с Tохаро-Tюркским названием Аркуй/Алкуй-булак (Кит. Алэхуй-булахэ; ср. arkwi) ¹. В "Сокровенном сказании Монголов" (§§ 129, 141) сообщается, в частности, что в 1201 г. здесь при слиянии рек Аргунь и Кан состоялся курултай племен "белого звания" по возведению на гурханство вождя из племени Джадаран с принесением ему присяги верности. Коротко упомянув об этом, Рашид ад-Дин вводит в текст рассказ о Татарах, не связанный с предыдущим повествованием. Несмотря на присутствие нескольких черт, характерных для конца 12 в., его основу можно уверенно датировать временем непосредственно после гибели Второго Уйгурского Каганата, ухода части его населения под защиту города-области Канцзюй (*Kanka-dih; здесь: *Кан-каты) в стране Шивэй и установления в западной ее части ("семь племен Шивэй"!) Кыргызского сюзеренитета. Несколько наименований, содержащихся в коротком рассказе, искажены.

1. Прямая аналогия этому обнаруживается на территории СУАР КНР (Eastern Turkestan). В ранне-Tюркское время отроги Тяньшаня между Tохарскими княжествами Куча и Арги (Яньци, Карашар) носили название Аркуй, или Аргу "Серебряные". По-Тюркски их называли Кумуш-таг "Серебряные горы" и Ай-кумуш-таг "Лунно-серебряные горы", по-Китайски Инь-шань "Серебряные горы". Близ Карашара находился чудодейственный источник Аргай-булак. Н.Я. Бичурин писал о Тяньшане: "Собственно кряж Небесных гор начинается в Кашгарском округе от Аргу-того по северо-восточную сторону Кара-кюля. Сей хребет Китайцы еще называли Белыми Горами Бай Шан [110].
2-5

Наименования реконструированы путем сопоставления разных списков Дж-ами ат-таварих с привлечением иных источников в другой работе пишущего эти строки. "...Они проживали по низовьям рек. При слиянии этих рек образуется река Эргунэ (т. е. Аргунь). Река эта чрезвычайно большая. На ней живет одно Монгольское племя, которое называют Усуту-Мангун. Границы [его расселения] в настоящее время соприкасаются с (в тексте пропуск; в предполагаемом Китайском первоисточнике "с Уйгурами"; см. выше). Та река находится близ города, называемого *Канкати, а он в том месте, где сливаются она и река Кам (Гам, Кан, Кит. Гэнь-хэ) (51°N, 121°E). Город этот относится к области Кыркызов. Утверждают, что река эта течет в одну область, по соседству с которой находится море. Повсюду там серебро (накрэ). Имена этой области: Алакчин, Лактан, Мюнггю и Келурен. Говорят, что все лошади там пегие (ала); каждая лошадь сильная, как четырехгодовалый верблюд. Там все инструменты и посуда - из серебра" [111].

Почти три столетия назад следы города Канкати и колодца были обнаружены Г. Ф. Миллером, автором фундаментального труда "История Сибири". В 1735 г. по результатам своих путешествий по Сибири и Поаргунью он написал обстоятельную статью "О древних памятниках в уездах Селенгинском и Наречинском". "В 12 верстах (versta = 1.06 km, 12 versts = 13 km) ниже города Цурухайту, - писал Миллер, - в Аргунь впадает река Ган, с той же стороны в Аргунь впадает река Хаул. Местность, лежащая между ними, ровна. Единственная небольшая гора возвышается на одинаковом расстоянии от той и другой реки, верстах в 10 (11 km) от Аргуни. У южной подошвы этой горы находятся остатки укрепления, наиболее замечательного среди других памятников древности в этих местах. Укрепление окружено валом (в человеческий рост), обнимающим четырехугольное пространство приблизительно в 300 сажень (sajen = 1.76 m, 300 sajen = 530 m), и рвом. Посредине каждой линии вала - ворота, к которым можно пройти не прямо, а сбоку, так как они защищены полукруглой насыпью, которая с другой стороны соединяется с валом. По углам имеются выступы, похожие на бастионы. Стороны вала соответствуют четырем сторонам света. Посередине пространства, огражденного упомянутым валом, находится другой четырехугольный вал одинаковой с первым вышины, длиною с севера на юг в 80 (140 m), а шириною с востока на запад в 40 сажень (70 m). Над укреплением как бы построено другое укрепление вроде цитадели. Половина пространства, занятого этой цитаделью, ближайшая к северу и более возвышенная, похожа на воткнутый в подставку крест одинаковой вышины. Неподалеку от внешнего вала к востоку имеется яма, имеющая вид давно обвалившегося колодца. По-видимому, здесь некогда находился обильный водой ключ, которого уже нет" [112].

Присутствие Монголо-язычных ((Кидане-язычных) племен в составе огромного разноэтичного массива Шивэй известно [113].

Во всяком случае, их влияние на Oгузскую среду существовало, оно было значительным. Выше уже упоминалось одно из "имен" этой области Мюнггю "Серебро". В именной форме это слово звучит Мюнггюр/Мюнгюр. Оно было калькой Тюркского Кумуш/Гумуш (kümüsh/gümüsh) в том же значении. Все три формы сосуществовали, это объясняется особенностью этноязыковой ситуации в рассматриваемом регионе. В Персидской анонимной Географии 982 года и в Арабском труде 1120 года племя Кумуш ([...]; в тексте [...]) названо вторым в дефектном перечне племен Хинганского пояса ("слева от Чина-Китая по направлению к летнему восходу", т. е. на северо-востоке, "между Чином и Хирхизами" [114]. Китайские хронисты знали "племя, проживающее у горы (или: в горах) Гумуш (Кит. Хумусы)", "вассальные племена, проживающие у горы (или: в горах) Гумуш" [115]. Для реки Аргунь/Аргуня такое название в Китайских документах пока не обнаружено. Можно ограничиться лишь предположением, что ее название Ärgänä (Рашид ад-Дин: [...]; Ван Говэй: Э-эр-гу-на) восходит к Тох. ärkinnä "серебряность", "белизна".
2-6

В 1125 г. племя Гумуш участвовало в курултае кочевых племен, поддерживавших Каракытайского Елюй Даши в его самоизгнании в Семиречье [ 116]. В "Истории династии Тан" это племя названо Мюнггюр/Мюнгюр (Кит. С9583, 12508 мэнъу < mung-nguət < *münggür/müngür; в Старой редакции описка: С9583, 13300 мэнва) ²². На северном берегу (of the Kam river?) обозначено племя Lактан (Китт. С2288, 18 лотань < lâk-tân < laqtan): "Кочевья больших Шивэй [с обеих сторон] прилегают к реке Шицзянь (Аргунь). Эта река вытекает из озера Цзюйлунь (Кюлюн) и течет на восток. К югу от реки (right bank) живет племя Мюнгюр, а к северу от нее (left bank) живет племя Лактан" [119].

Для Мусульманских писателей все территории этой области в 9-10 вв. были "Землей Незнаемой". Положение изменилось после создания Киданьского (Кытан, Кытай, Khitan) государства (907-1125 гг.) на территории Маньчжурии. При изложении известий о народах Дальнего Востока, Прибайкалья и востока Центральной Азии крупнейший ученый Востока Бируни пользовался расспросными данными, полученными, в частности, во время пребывания в Газне Киданьского посольства [120]. В своем труде "Памятники минувших поколений" он также пишет о колодце в Серебряной горе Мюнгюр: "...И вроде того озера [Сабзаруд] источник (или: колодец) пресной воды в стране Кимеков в горе, называемой Мюнгюр. По величине он равен щиту, поверхность его воды вровень с краями. Когда из него пьет целое войско, уровень не понижается даже на палец. Возле этого источника есть камень, на нем след ступни, ладоней с пальцами и колен человека, который пал здесь ниц, след ног ребенка и след копыт осла. Тюрки-Гуззы поклоняются этим следам, когда видят их" [121]. Отметим сразу, что след павшего ниц человека означает его смерть. Такое заключение подтвердится излагаемым ниже материалом.

Цитированные строки являются мнемонической формулой более пространного сюжета-информации о Кимеках (Йемеках). Судя по присутствию в ней животного, это миф. В нем фигурируют ребенок и умирающий старик - стало быть, это миф генеалогический. Общим рефреном формулы является след.

Как культовый элемент "след божества" присущ большинству религий Восточной Азии. Младенческий возраст божественного персонажа предполагает его будущее могущество в космических масштабах, а оставляемый им след можно интерпретировать как мифологический центр мира "ось мира", соотносимую с идеей Мирового дерева, вокруг которого группируются события эпохи Творения.

Но в некоторых случаях след шагающей по земле ноги божественного героя предрекает его смертность, так как место бога - на небесах. В древне-Индийской "Махабхарате" выражение "касающийся ногой земли" равнозначно понятию "смертный" [122]. В Огузском мифе сын Кюн-хана, Деб-Йакуй, падает с коня на землю, ломает себе бедро, отчего и умирает [123]. "Моя смерть придет из-под моих копыт", - говорит солнечному герою Сослану его волшебный конь в Нартовском эпосе. "А моя смерть может произойти только из-под моих ног", - отвечает ему Сослан [124]. В Казахском героическом эпосе "Кобланды-батыр" увечье в зрелом возрасте получает волшебный конь Бурыл, случайно коснувшийся земли сразу по рождении.

Это же контрастирующее двуединство прямо противоположных функций заложено в образе мифологического осла. Родиной доместикации осла считается Северо-Западная Африка.

2. Зачастую транскрипцию мэнъу считают первым письменным упоминанием этнонима Монгол и самих Монголов в этой области [117]. Сам термин мэнъу - münggür может иметь отношение к появившемуся значительно позднее Монгол. Ср. Мэн-гу-ю-му  [118]: "Дада (Татары), боровшиеся с Гиньцами (т е. с Чжурчжэньским государством Цзинь) (Jurchen/Kidan/Kithai state Jin 1115–1234), усвоили для своего Дома имя Мэн-гу "серебро". Но этнически племена Мюнггюр/Мюнгюр и Монгол не отождествляются. Вопрос о происхождении этнонима Монгол и "золотого рода" Чингиз-хана Кыян/Кыят еще не решен и требует основательного исследования, лишенного эмоциональной предвзятости.
2-7

Мифопоэтический образ осла сложился в Египте в 4 тысячелетии до н. э. Здесь осел был одной из форм солнечного божества (в аспекте растущего восходящего солнца), но в то же время он был связан с образом бога чужих стран (Пустыни) Сетом, который в пластике и рисунках изображался с длинным, тонким туловищем и головой осла. В этом качестве Сет спасал солнечного бога Ра от дракона Апопа. Но он же стал убийцей божества умирающей и возрождающейся природы Озириса [125]. В древне-Хетской традиции Осел выступал как символ плодородия, с которым сопоставлялось плодородие (многочадие) Женщины-Царицы, произведшей на свет множество детей.

Склонный к убийству Осел считался священным животным в древней Фригии. Мифологический царь Мидас был спутником Матери богов, богини плодородия Кибелы. О нем известен исторический анекдот, рассказанный древним автором. За неправедный суд бог наделил Мидаса ослиными ушами, которые тот был вынужден прятать под фригийской шапочкой. Цирюльник Мидаса, увидев уши и мучаясь тайной, которую под страхом смерти нельзя было разглашать, вырыл ямку в земле и шепнул туда: "У царя Мидаса ослиные уши!" ³ - и засыпал ямку. На этом месте вырос тростник и прошептал тайну всему свету [127].

Отступление

Варианты этой легенды имеются в мифологии Тюркских и Монгольских народов. В Бурятском и Монгольском преданиях (двух Элджигенских, Дурбютском и Дархатском) Осел-убийца невольно становится братом юного брадобрея, который, будучи не в силах сохранить роковую тайну ослиных ушей, сообщает ее мышиной норке, дереву или камышу, в результате чего она становится всеобщим достоянием [128]. Наиболее полно этот сюжет представлен в Кыргызской легенде о происхождении Иссык-куля в записи Ч. Ч. Валиханова.

Когда-то давно в том месте, где ныне плещутся волны Иссык-куля, была равнина, на ней - город с колодцем посередине. Здесь правил старый бездетный хан. Горе немощного старика было безутешно, и он обратился к богу Кок-Танры (dialectal for Tengri) с молитвенной просьбой даровать ему хоть какого-нибудь наследника, пусть он был бы даже ослом. Бог услышал его молитву. Однажды молодая жена хана во время прогулки повстречала красавца осла и оказала ему настолько серьезное внимание, что через положенное число месяцев принесла хану младенца-сына. Вняв молитве старика, Всевышний одарил ханского наследника длинной, как труба, "челюстью" и ослиными ушами. Ребенок вырос, а после смерти старика сам стал ханом. Был он умен и справедлив, но его желание скрыть от окружающих свое ослиное происхождение дорого обошлось местным жителям. Каждый раз, когда хану требовалось побрить свою вельможную голову, он призывал нового брадобрея, так как все предыдущие отправлялись в мир иной сразу по окончании процедуры бритья и навсегда уносили с собой тайну ослиных ушей. Прошло немало лет, было казнено уже много людей, когда жребий пал на одного юношу. Тот быстро и ловко побрил голову повелителя и так ему понравился, что хан сохранил цирюльнику жизнь. Он даже назначил его своим везирем при условии неразглашения вверенной ему тайны. Они подружились и стали братьями, ели и пили из одной посуды. Но в безудержной гордыне своим исключительным положением глупый везирь принародно закричал однажды, что у хана ослиные уши. Он был немедленно приговорен к отсечению головы, но спасся поспешным бегством в горы.

3. Полагают, что Тюркский термин eshgäk ~ eshyäk ~ eshäk (при закономерном переходе Тюрк -sh- в Mонг. -l-: elyig, elyigen) "осел" восходит к древне-египетской форме shk "ослик" [126]. Наличие в Тюркских языках этого термина предполагает его миграцию вместе с обозначаемым животным и связанными с ним атрибутами из древнего передне-Азиатского ареала в районы Центральной и Восточной Азии, где, по данным палеозоологии, осел является относительно поздним явлением.
2-8

Скитаясь по горам, изгнанник сильно тосковал по прежнему житью-бытью, по колодцу с золотой крышкой, из которого он когда-то пил сладкую воду. Однажды ночью он тайком пробрался к колодцу, снял крышку и взмолился: "Да пошли же ты кару на этого нечестивца!" Вода столбом до неба стала бить из колодца и в одну ночь затопила всю равнину. Население ушло в другие места, а развалины города до сих пор видны на дне Иссык-куля в ясную погоду [129].

С признаками такой же бинарной функциональности Осел выступает в древне-Греческих и древне-Римских ритуалах. В древней Индии он был божеством смерти - в этом качестве древне-Индийский Осел был близок к образу владыки царства умерших предков Йама, а на состязаниях он оказывался даже сильнее Йамы.

В древней Персии интерес к конкретно рассматриваемой области Канкати, связанной с именем Йамы появился в связи с тем, что, по убеждениям Персов, именно здесь находилось одно из укреплений (dej) Канг популярного среди них эпического героя Сиявуша (Aвест. Сияваршан "Черный муж"). Бируни писал об этой области: "Яма-коти, как упоминают Йакуб [ибн Тарик] и ал-Фазари, находится на таком месте, где в море есть город, называемый Тара (< ср.-Перс. tandra, tara "черный" город имени Сиявуша? - Ю. 3.). Поскольку коти означает "замок", а Яма - это ангел смерти, то это слово навевает мысль о Канг-дизе, о котором Персы рассказывают, будто Кейкаус, или Джам, построил его на самом отдаленном востоке, за морем. Кейхусрау (Kay Khosrow) переправился через море в Канг-диз, идя по следам Тюрка Афрасиаба, и он же отправился именно туда, где он вел отшельнический образ жизни и покинул свое царство (Канг-диз приходит мне на ум), потому что в Персидском языке слово диз означает "замок". Абу Машар ал-Балхи составил свой географический канон, опираясь на Канг-диз как на нулевую долготу, или первый мериадиан" [130].

Для этногеографии данного района имеет значение Китайский дорожник конца 8 в. с перечислением пунктов на тележном пути из крепости Средний Шоусян в Уйгурскую ставку и далее. При династии Тан (618-907 гг.) для противодействия Тюркам были построены три города -крепости с таким названием. Они располагались по левому (northern) берегу р. Хуанхэ вдоль ее северной излучины. Западный Шоусян - у западного Се угла, Восточный Шоусян - у восточного, а Средний - между ними. Расстояние между ними равнялось примерно 100 км [131]. Путь от Среднего Шоу-сяна шел на северо-восток через долину горной реки Хуянь на северном склоне Иньшаня. Обходя пустыню Гоби на востоке, он вел на север по западным склонам Большого Хингана. Идентифицировать названия конкретных пунктов на этом огромном по протяженности пути сейчас невозможно. Но примерно на его середине встречаются названия; "...озеро Дадань, [затем] озеро Ема и источник Кэхань..." [132]. Дадань - это транскрипция слова Татар [133]. Вероятно, Татарское озеро - это Буй-нор на юге от Далай-нора (118°E, 48°N). Транскрипция С11120, 7903 Ема (< ai-ma) - это озеро Йама. Сочетание Кэхань было транскрипцией титула Каган. Реконструкция: "...Татарское озеро (Буй-нор), [затем] озеро Йама (Далай-нор) и Каганский источник..." Учитывая, однако, цитированное известие Бируни о крепости Йама-коти, т. е. Канг-диза (Канкати при слиянии рек Аргунь и Кан у источника Аркуй-булак), можно предположить ошибку в Китайском тексте и читать: "Каганское озеро и источник Йама". В "Шахнаме" Туранский владыка Афрасиаб, убивший Сиявуша, пытается спастись от мести за содеянное. Он намерен скрыться в Гангдеже, городе убитого им Сиявуша. Путь туда лежит через Далай-нор, названный здесь Зерех-морем, а река Йргунь - Кимак-рекой. За смерть Сиявуша мстит его сын Кей Хосров. Афрасиаб направляет ему послание:

"...Отдам тебе край и венец мой, и стяг,
А сам устремлюсь я за реку Кимак,
В Гангдеже далеком засяду, а там
Меня не достать ни тебе, ни бойцам".
2-9

Кей Хосров размышляет: "Одолел наш враг Зерех-море, в Гангдеже засел... Все дальше вперед поведу я полки, до самого берега Кимак-рски" [ 134].

Вернемся к последней детали в Кимекском мифе по Бируни - неиссякаемому источнику. Сам по себе он символизирует единство всех вод мира. Водный мотив - неизменный спутник близнечного мифа. Матерью близнецов Йама и Йами была водная богиня Аньйя Йоша. В Древней Греции считали, что мать близнецов-диоскуров была дочерью морского бога Главка (daughter Glaucia [Γλαυκη], father river-god Scamander, no relation to dioscuri; dioscuri Castor and Pollux, or Polydeuces, sons of Zeus and Leda, or alternatively sons of Tyndareus, king of Lacedaemon, and Leda - check here - Translator's Note). Женой речного божества была мать Ромула и Рэма (the river deity being a stepfather). Дочерью Океана считалась прекрасная Европа, родившая Миноса и Адамантиса Радамантиса [135]. Близнечно-водный мотив является одним из определяющих в Нартовском эпосе Осетин (and the Nart epos of every other major and minor Caucasus people). В нем рожденные дочерью морского царя Урызмаг и Хамыц обращаются к матери с вопросами: "Откуда мы, открой! Зачем живем с тобою под водой?" [136]. В сказаниях Uльчей на Нижнем Амуре у женщины Водяной тигрицы (Тэму дусэ) родились близнецы, мальчик и девочка. Она бросила их в реку. В водах реки они вырастают как люди, а повзрослев и выйдя на берег, становятся мужем и женой [137]. В Kаракалпакской поэме "Шарьяр" новорожденных близнецов, брата и сестру, бросают в воду. Они благополучно пребывают в водной среде, подрастают в ней и выходят в мир людей [138].

Такова характеристика взятых вместе и каждого в отдельности фрагментов Кимекского генеалогического мифа в изображении на камне у Серебряного источника под городом Канкати на Серебряной горе. Это - обобщенный образ "ангела смерти" Йамы. В древней Индии это владыка царства умерших предков Йама с его сестрой-близнецом, возлюбленной супругой Йами. Их близнечность заключена и в самом имени Йама (yama; Aвест. yəma "два близнеца", "пара", "двое"). В гимне "Йама и Йами" [139], заботясь о потомстве, Йами пытается склонить брата к инцесту и браку. Она призывает в свидетели Небо и Землю, состоящие в браке и в таком же близнечном родстве: "...ведь еще в утробе прародитель сотворил нас двоих супругами!" Они женятся и становятся первопредками человечества. Йама был смертным Пeрвочеловеком, но Йами родилась богиней и поэтому была бессмертна. Пришло время, и Йама умер. Йами весь день проливала слезы. "Как же мне не плакать?! Ведь он умер только сегодня!" — говорила она богам. А в те далекие времена был один сплошной день, ночи еще не было. "Так дело не пойдет, она затопит нас реками своих слез", - решили боги. И создали ночь. И ночь прошла. Как это и сегодня свойственно многим красавицам, наутро Йами совсем забыла о своем возлюбленном. В Индийском эпосе говорится, что под именем Каларатри она вскоре выбрала своим супругом Хети и родила ракшасов. Этим грозным и неумолимым созданиям было предназначено охранять первозданные воды [140].

Связь богини Йами (Каларатри) с ракшасами имеет непосредственное отношение к теме. В цитированном рассказе Рашид ад-Дина обитатели области оз. Далай-нор и р. Аргунь названы по-Монгольски Усуту Мангусами - "Речными Мангусами". Центрально-Азиатский Мангус обнаруживает определенное сходство с образом "замыкающего воды" Вритры в древней Индии и Славянского "скотьего бога" Волоса - противника Грозы. Он мыслился как дьявол, черт, водяной, хозяин (бог) реки и соотносился с семизвездием Плеяды/Волосыни [141]. Под влиянием Тибетской и Индийской мифологий термин Мангус стал заменяться на срин-по и ракшас. Одной из основных черт последнего было похищение женщин [142].

В древне-Тюркском генеалогическом мифе соправящим - династийным (Катунским) - было племя Ажи, или Aштак (< ср.-Перс. azdahak < Aвест. azi dahaka "Змей", "Змей Огненный", "Дракон"). Их предками считались Дух моря/озера (Дракон) и его дочь (Драконтина) с этими же именами [143] (what same names? Aji or Ashtak, or Dragon and Drakonness?). Вероятно, термин Aжи отложился в названии племени Kара-Иртышских Кимеков ([...]; в тексте [...]) - "драконы". В языке Урянхайцев (Tuvinian)он сохранялся в форме адза "нечистый дух" [144].
2-10

В их историко-генеалогическом предании, о котором будет идти речь ниже, речной дракон похищает на берегу Иртыша супругу Кимекского правителя и уносит ее под воду. На поверхности воды остался плавать лишь один волос, всеобщий отличительный признак дракона вод. Волос говорит правителю человеческим голосом: "Это я, жена твоя Хатун". И этим открывает главное: она - драконтина. За тысячелетия своего существования в мифологиях многих народов образ Дракона по причине его скрытности и непредсказуемости поступков обрел сугубо негативные очертания. Такого он не заслужил.

Изначально Дракон - податель жизни, одна из самых благодетельных фигур в истории человечества. В древне-Индийском мифе царь богов-небожителей Индра в жестоком бою рассекает ваджрой (thunderbolt) скалу дракона Вритры и выпускает замкнутые в ней воды и златорогих коров (т. е. Солнце). Этот красивый сюжет является мифологизацией соития мужчины и женщины ради рождения ребенка. Здесь дракон Вритра - не враг Индры, а его контрастирующий напарник в акте Творения.

Идеологическим центром Сюнну Монголии было Драконово капище, рядом с которым жил род императрицы. Забеременевшая царица Сюнну идет за благословением к Драконовой запруде на р. Хуанхэ; Дракон в образе приплывшей рыбины предрекает ее ребенку царское будущее. Драконтина в образе волчицы вскармливает новорожденного Перво-Усуня своим молоком. Она же вскармливает предков Тюрок. Приняв образ фалла (ему отрубили руки и ноги), он женится на ней. Уйдя в пещеру предков (это материнское лоно великой Матери-Земли), она рожает десятерых мальчиков, положивших начало десяти Тюркским племенам (termed On-Oguzes). Согласно другой мифо-генеалогической версии, владыкой пещеры Тюркских предков был дракон Аштак.

Древнему Дракону присущи и многие другие добрые черты. Они проанализированы в обстоятельной работе Я. В. Чеснова (1986). Из приведенных же примеров с определенностью явствует, что Дракон — это обобщенный мифологический образ Женщины — подательницы жизни, богини плодородия и многочадия. В свете сказанного "похищение женщин" Драконом или Водяным выглядит как пополнение его сущности женскими качествами [145].

Итак, Йама был "первым, кто умер", он был царем мира предков. За многие заслуги, в особенности за справедливое судейство, он был возведен в ранг бога. У него красные одежды, а в руках - петля, которую он в положенное время накидывает на каждого живущего. Его владения находятся на юге. На границе этих владений стоят два четырехглазых пса, определявших дальнейшую судьбу души умершего.

В Персидском мире Йама и Йами соответствуют Йима и его близнечная сестра и возлюбленная супруга Йимак. Эта пара также считалась первопредками человечества, Йима тоже был смертен. После совершенного им проступка Йима лишился царственной харизмы (фарра), она отлетела от него в виде птицы. Двойственность его образа отражена в сюжете бегства Йимы за Минское (Китайское) морс (оз. Далай-нор), где он был распилен пополам. До "царя золотого века" Йимы в древней Персии мифологической эпохи господствовал Йама, обладавший многими чертами своего древне-Индийского тезки.

Йама и отмечен на территории Внутренней Монголии под именем Йама-Каган (Тиб. Ya-ma-kha-gan). Создается впечатление, что в Уйгуро-Тибетском документе No 1283 из Тибетского фонда П. Пельо другим именем Йамы было Кара Kанглыг (Тиб. Ga-ra-gan-lig, ср.: Kang-dih) и еше одним - Йама-Mюнгюн "Йама Серебряный" (Тиб. Ya-ma-mo-nan). Это позволяет локализовать его обитание в Канге страны Серебряной. Он не подчинялся законам смерти, поэтому у него не было ни гробницы, ни захоронения (т. е. он был богом). Солнечный (т. е. южный) склон Йама долины был таким же, как и у других государей. У него была веревка, на которой он намеревался повесить собаку. Его представляли два путника и девушка.
2-11

Идея парности присутствует в рассказе о Йемеках в Персидском варианте "Огуз-наме": "После того, как Диб-Явкуй-хан несколько лет пробыл падишахом, с ним стал враждовать Ад.н.и.к.мам (Лактан?), и жители этой страны вышли из повиновения. Вилайет этот находился в восточной стороне, и назывался он Йемекан (Йемеки). Это были люди такой недюжинной силы, что двух их мужчин можно было выставить против десятерых мужчин из других племен" [146]. В историко-генеалогическом предании Иртышских Кимеков по сочинению "Зайн ал.ахбар" Гардизи их история начинается с борьбы двух братьев, которые, вероятно, и дали начало племенам Ими и Имек (ср.: Йима и Йимак). Сама рифмованность этих названий с несомненностью указывает на их родство. Младшего звали Шадом. Рядом с ним неотлучен третий Персонаж, канизак, "любимая молодая служанка", которая активно действует вместе с Шадом, а в ключевом моменте заменяет его. Не Шад, но канизак приказывает семи пришлым Кимекским племенам остановиться на берегах Иртыша. Не в одиночку, а вместе с канизак Шад выполняет мужскую работу - охотится на зверя. Когда обнаруживается, что канизак - это драконтина, его жена Хатун, плавающая в виде волоса на поверхности воды, Шад, не побоявшись дракона, сам входит в воду и берет этот волос, то есть приобщается к образу драконтины. Оба они как одно лицо. Шад - не совсем брат; скорее, это сестра-супруга в мужском обличье. Иными словами, в мифологическом подтексте исторического рассказа о братьях Ими и Имек скрывается еще не забытое представление о Йиме и его сестре-супруге Йимак. Отголоски этого явления можно услышать в сообщении "Истории Северных династий", что в Персии "женятся на родных сестрах" [147].

Завершая экскурс о восточном крыле Каганата Се-яньто, напомним сообщение Арабского автора "Словаря стран" Якута (1179-1229 гг.) В нем мифологический царь Тюрок-Кимеков вручает сыну лук и стрелы. Он изгоняет его из своего дома и отправляет в чужие края [148].

6. ВЗЛЕТ И ПАДЕНИЕ

Ынан получил Каганский трон и инвеституру на имя Йенчу Бильге во многом благодаря военной поддержке и дипломатии Тангского двора и до конца своих дней (645 г.) оставался верен благодетелю. В документах не отмечены его военные действия в южном направлении. Коротко упоминаются лишь его даннические и политические посольства в Чанъань в 630, 631, 632 (трижды), 635, 637, 638, 639 гг. [149]. В других направлениях военная экспансия нового Каганата была активна. В 629 г. предводитель Се-яньто возглавил восстание Oгузских племен против Тюркского (Ашинского) господства. Восставшие разгромили огромную армию Ашинца Юкук-шада. Дольше других сопротивление им оказывали конники Ашинца по имени "Шад, расширяющий [границы государства]" (Кит. С1787, 10496 То-шэ). Сын Чора-Кагана с остатками своих отрядов бежал на запад и стал базироваться в Кэхань-футу под Бешбалыком. Собрав значительное войско, он через два года сумел обманным путем захватить половину территории и населения Западно-Тюркского Каганата. Но чувство мести не покидало его, и вскоре он опять двинул конницу в Северную Монголию, но снова потерпел жестокое поражение. В источниках он больше известен под именем Дубу-Каган и Ашина-Шээр [150].

С первых до последних дней недолгой жизни Каганата Се-яньто постоянной противодействующей ему силой оставалась группа Тюркских племен под предводительством Ашинца С4297, 4508 Цзюйби (< kiwo-byi < *qobi) - Кобы, сына Шиби-Кагана и родственника Эль-Кагана. Информация о начале его политической жизни в Старой и Новой редакциях "Истории династии Тан" различна. Автор Старой редакции, следуя тексту "Общего уложения" ("Свод законоположений государственного управления") [151], сообщает: "Цзюйби-Каган был из отдельного племени Тюрок, тоже из рода Ашина. Он наследственно был малым Каганом, его орда-ставка находилась в северной части Золотых гор (Алтая).
2-12

После поражения Эль-Кагана племена Северной пустоши хотели поставить Кобы-Каганa верховным (Кит. qa "большой", "великий") Каганом. Но [верховным] Каганом стал [предводитель] Се-яньто, и Кобы уже не мог быть им; вместе со своим племенем он покорился [предводителю] [Се]-яньто. Он (Кобы-Kagan) был отважен и дальновиден, народ охотно повиновался ему. Это приводило в ярость [предводителя] [Се]-яньто, который задумал убить его. Кобы тайно узнал его план и укрылся в прежнем местожительстве [Тюрок]. Та страна лежит в 10 тысячах ли (5,000 km) от столицы [Срединного государства, т. е. от Чанъань]. У него было 30 тысяч боеспособного войска. Он объявил себя Ич Кобы-Каганом (Кит. Ичжу Цзюйби). Карлуки на западе, Кыргызы (цзегу) на севере - все они подчинились ему".

Процитируем текст по Новой редакции: "Кобы также был из рода Ашина в составе племен Тули-[Кагана]. Его имя Хубо; он был наследственно малым Каганом. После поражения Эль-Кагана племена хотели поставить его общим государем (гун цзюнь-чжан) над ними. Но к этому времени [предводитель] Се-яньто уже получил титул [верховного] Кагана, и [Кобы] подчинился ему. По характеру он был спокойным и решительным, умным и прозорливым; народ был весьма ему предан. Это и представляло опасность для [предводителя] [Се]-яньто, который решил убить [Кобы]. Поэтому [Кобы] бежал со своим народом. Их преследовали по пятам несколько тысяч конников, но безрезультатно. Он скрылся в северной части Золотых гор (т.е.Алтая), где горы с трех сторон состоят из отвесных утесов, и лишь с одной стороны можно проехать экипажу или коннику. Там земли плодородные, ровные и широкие. Он занял их и объявил себя Ич Кобы-Каганом. Те земли отстоят на 10 тыс. ли от Чанъань. На западе Карлуки, на севере Кыргызы - он покорил обоих. Он часто выходил (за пределы своей страны), похищал людей и скот у [Се]-яньто".

В сообщении Старой редакции важным является указание, что борьба шла за обладание верховной властью в Степи. Слова о переселении Тюрок Кобы-Кагана "на прежние земли" развернуты в Новой редакции: "...где горы с трех сторон состоят из отвесных утесов, и лишь с одной стороны можно проехать экипажу или коннику. Там земли плодородные, ровные и широкие". Речь идет о "пещере предков", как она рисуется в "Истории династии Чжоу, 557-581 гг.". "В горах есть пещера, а в пещере равнина, поросшая густой травой на несколько сот ли в окружности. Со всех четырех сторон пещеры стоят горы. Здесь укрылась волчица и родила десятерых сыновей, которые, пришед в возраст, переженились, и все имели детей..." [152]. Местожительством Кобы-Кагана "в северной части Золотых гор" считают долину р. Кобдо (48°N, 92°E) [153].

River Kobdo-Gol

Этот ориентир (независимо от реальной или гипотетически реконструированной его локализации) не был постоянным: до откочевки на Алтай племена Кобы-Кагана входили в состав улуса Тули-Кагана в юго-восточной части современной Монголии. После падения Каганата Се-яньто они проделали обратный путь и остановились на северных склонах Иньшаня, к югу от Гоби.

Верный традиционной политике "руками варваров уничтожить варваров" Танский двор всячески поддерживал военные действия Се-яньто, направленные на уничтожение Первого Тюркского Каганата, и выступал их союзником. По мере усиления нового государства Танский двор постепенно менял позицию, из союзника превращался в противника, а вчерашний враг (Тюрки-Ашина) становился его помощником в противостоянии новому государству. В 639 г. на базе кочевавших в Ордосе Тюркских племен, подчинившихся в 630 г., двор создаст марионеточный Каганат во главе с любимцем императора Тюрком-Ашинцем Ерми-Низук-Ильбиром (Кит. Ими-Нишу-Илиби), получившем Китайское имя Ли Сымо. Это наемное образование было призвано стать барьером между бывшими союзниками через два года (641 г.). Для усиления и активизации военного противодействия отрядам Се-яньто "Каганат" был перемещен на левобережье северной излучины р. Хуанхэ и на северные склоны Иньшаня. Но результат оказался обратным: значительная часть его Тюркского населения ушла к Се-яньто. Через три года (644 г.) лишенный человеческого ресурса "Каганат" распался, а Ли Сымо был включен в корпус телохранителей Танского императора [154].
2-13

Через всю историю "самого сильного" среди Oгузов, ставшего династийным, племени Се-яньто ⁴ красной нитью проходит постоянная ожесточенная борьба с династийным племенем восточных и западных Тюрок Ашина. Короткие паузы были лишь подготовкой к ее продолжению. При таком противостоянии не могло возникнуть мысли ни о союзе, ни о сопротивлении каким-либо племенным объединениям или государствам. Встречаемое в летописи сочетание Туцзюе (Tu-kue, Tujue, etc) Яньто [157] - это не Тюрки и Яньто, а Яньто в составе разноплеменного Тюркского Каганата. Таковым же было Oгузское по происхождению племя Эдиз (Кит. Аде, Селе, Аэде), часть которого входила в состав Второго Тюркского Каганата и называлась Туцзюе-Седе "Тюркские Эдизы" [158]. С принятием Mанихейства они стали называться арслан-Эдизами (Кит. асилань седе) и Aштаками (Кит. Aшидэ). Они составляли Катунскую/Царицынскую фракцию в династийной коалиции Второго Тюркского Каганата. В тексте стелы представителя этой фракции канцлера Тоньюкука (стк. 3 и др.) они названы Тюрк-шер "Тюркские шеры", но не "Тюрки и шеры", так как существовали и другие шеры, например, шер-Карлуки (Кит. ши-гэлолу) [159], или арслан-Карлуки [160] ⁵.

С освобождением Се-яньто от Западно-Тюркской зависимости, их откочевкой на восток и созданием Каганата Се-яньто западные Каганы лишились важного источника поступления дани, о которой говорилось выше. Надеясь вернуть утраченное, Сир-Йабгу-Каган (Кит. С4224, 8908, 10308 сы е-ху < si-iəp-γuo) в конце 631 г. предпринимает большой поход на Се-яньто. Познавшее вкус победы войско только что созданного Каганата наголову разбило пришельцев [161]. В оценке этого события учтем одну деталь. Титул побежденного Кагана был Сир-Йабгу. Так же был титулован первый Каган западных Тюрок Эштеми ⁶, который командовал десятью великими предводителями и имел стотысячное войско. Он полностью усмирил варварские государства Западного края, и сам объявил себя Каганом, а свои племена назвал "десятью фамилиями" [164]. Носителем этого титула стал и Барчак, присвоивший себе и имя Аштамы ⁷. Принятие Oгузским властителем титула (and) имени одного из основателей Тюркской государственности объясняется не только честолюбием. Это первая попытка создать новый генеалогический миф, обосновывающий имперские замыслы Каганов Се-яньто.

4. Его непосредственно Каганским родом был С1, 4873, 1652 Илидо (< iet-lyi-tuət < *Эль-тут, буквально: -держи государство; его Русской калькой было имя Держи-край [l55]. Возможно, транскрипционным вариантом сочетания el-tut был С14035, 1652 седо (< γiet-tuət < *el-tut) - эль-тут (в составе титула Тэнгри Эль-Тутиыш-Алп-Кюлюг...). Летописец поясняет, что сочетание се-до (эль-тут) - то же, что исполнение ритуала С250, 10806 "шэ-цзи" ("жертвенник и просо") как символа жертвоприношения хлебных злаков богам-защитникам страны [156].
5. В манихейской религиозной доктрине земной человек обладает тройственной природой- смертной телесной плотью, Светлой душой и духом Мрака, темного начала. В нем частицы Света находятся в плену у сил Мрака, царь которого - Дракон (ср.-Перс. Аzhdаhаk, Тюрк. Ashtak) с головой Льва (ср.-Перс. sher/shir, Tюрк. arslan). Человек подобен двуногим демонам мира Дыма (это антипод Воздуха), первой из пяти стихий Мрака; иногда даже говорили, что человек сотворен князьями Дыма природой - смертной телесной плотью, светлой душой и духом Мрака, темного начала.
6. О нем см.: Chavannes [162] и др. Опыты анализа термина [163].
7. Кит. С6336, 7029, 6630 Шадоми (< ·sa-tâ-myie - shatami < *ashtami) - Аштамы, ср. -Тох. Ashtami, Санскр. Ashtami "восьмой день полумесяца" [165]. Вероятно, этот термин относится к Буддийскому слою в восточном Mанихействе. В турфанских Mанихейских текстах сам Мани назван "Мани-Буддой", "Буддой Света", "богом Будда", "несравненным и совершенным Буддой". Вместе с проникновением части буддийского ритуала или его обозначения в него проникала и буддийская лексика (Tохарская, Санскритская, средне-Персидская и Согдийская). Возможно, это относится и к важному буддийскому монашескому обряду исповеди и очищения, регулярно проводившемуся в восьмой (Ashtami) и четырнадцатый дни каждого полумесяца. В восточном Mанихействе ashtami могло быть обозначением обряда покаяния, о котором в Тюркском тексте молитвы "Хуастуанифт" говорится: "В каждый день бога Луны (Асмуссен: every Monday), чтобы освободиться от грехов наших и пороков наших перед богом, писанием, и перед чистыми священнослужителями, нужно было каяться" [166].
2-14

В известии Зимы 637 г. сообщается о прибытии в Танскую столицу Барчака, названного Тарду-шадом, селиби [167]. Слово С14035, 4873, 14824 селиби (< γiet-lyi-b'iеt < *yelber) - йельбир здесь не имя. Йельбир - так называлась особая сверхъестественная сила, благодаря которой шаман получает свой профессиональный дар, магическая и сакральная сила совокупности духов-помощников шамана, сосредоточенная в его личности, сущностный образ шамана. Зачастую правитель племенного объединения или Каганата был одновременно и шаманом-йелбир, йeльби. Обнаруженный в контексте истории Се-яньто термин йельбир можно считать одним из многочисленных случаев, когда он включался в общий титул того или иного древне-Тюркского правителя. Шаманский ритуал мирно уживался с Mанихейством, принятым верхушкой Се-яньто. Об этом можно судить по Каганскому титулу Йенчу-Бильге. Слово yenchu значит "жемчуг". Он был эталоном света и чистоты, к которым стремится душа праведного Mанихея. Слово bilgä значит "мудрый", "мудрец" (bilga bilig - "мудрость", "познание высшей истины"). Это вечное неотъемлемое качество, присущее светлым сущностям, знание истинного учения (т. е. учения Мани). Первое, что совершает грех, войдя в душу человека, - отбирает у него мудрость. Насколько можно судить по письменным источникам, в титулатуре Тюркских сановников таких Mанихейских терминов не было до 629 г., когда Ынан-эркин принял Каганство. Об этом свидетельствует и существование Тюрко-Mанихейского термина Aштак, ставшего названием особого племени в Каганате. В "Танском обозрении" приведена тамга племени Яньто в виде круга полной луны [168]. В Mанихейской обрядности Луна занимает важное место. Здесь находится жилище богов-очистителей Души живой. В ней души праведников очищаются от всего материального. Это первые врата жизни. Характерной и отличительной особенностью археологического памятника Унгету в Северной Монголии, приписываемого Йенчу-Бильге-Кагану, являются гранитные изваяния людей с согнутыми в локтях и скрещенными на груди руками (Рис. 1), с ними сходны лепные человеческие фигурки на астодане (receptacle for bones, ossuary) из Тараза (Рис. 2) и в сцене из жизни Mанихейского монастыря на терракотовом фрагменте из Тараза (Рис. 3) [169].

Рис 1	Рис 2	Рис 3

Особенность и причина живучести Mанихейства заключались в том, что оно воспринимало в свою доктрину все рациональное из местных культов. У Тюрок восточной части Центральной Азии оно стало частью Шаманской обрядности. Тюркское Mанихейство надело Шаманские одежды (Yu.Zuev repeats the high-handed terminology adopted still in the imperial times of the 18-19th cc., when Tengianism was either unknown, or dismissed and labeled with derogatory notions like paganism and shamanism by religiously Christian scholars working in a country with an enforced highly politicized state religion. To call Tengianism "shamanism" is no different than to derrogate Catholicism with "papism", Islam with "mohameddanism", Judaism with "rabbinism", or allude to Christian communion as "eating the flesh of their god", etc. The Slavic "znakhar", the English "healer" and "medicine man/woman" equally qualify to serve as euphemisms for Christianity as "shaman" qualify for Tengianism - Translator's Note). Внешним проявлением этого специфического процесса стала появившаяся Шамано-Mанихейская смешанность в титулах Тюркских правителей. В составе одного титула могли быть Шаманские термины йельбир, йельби рядом с Mанихейскими йенчу "жемчуг" и турук (turuq) "чистый". Два разновременных Западно-Тюркских правителя имели одинаковое имя-титул Йельби-Турук. Сыном Ару-Кагана (Кит. Хэлу) в Западно-Тюркском Каганате был Йельбир-тарду, получивший при интронизации имя Йенчу-Йабгу-Каган. В Каганате Се-яньто Тарду-шад-йельбир был сыном Йенчу-Бильге-Кагана.
2-15

С самого начала взаимоотношения Каганата и государства Тан были равноправными. Этот союз был направлен на уничтожение Восточно-Тюркского государства. С его падением, перемещением целого ряда покоренных Тюркских племен в Ордос, их переводом на Танскую военную службу, казалось бы, исчезла сама основа такого союза: цель была достигнута и себя исчерпала. Но опасность витала в воздухе она коренилась теперь в усилении Каганата Се-яньто, властитель которого, считавший себя равным Сыну Неба, не совершал поклонения даже перед посланниками последнего. Союз все еще был нужен, но теперь и для содержания возрастающей экспансионистской имперской идеологии в усилившемся каганате Се-яньто Согласно степному обычному праву, Се-яньго не могли первыми вторгаться на чужие территории, т. е. получить наибольшие трофеи. Объектом их вожделений был богатый Гаочан, еще недавно плативший верхушке Се-яньто роскошную дань.
2-16

К 639 г. Гаочан находился под опекой Западно-Тюркских Каганов. Им покорились оазисные государства Иу (Хами) и Яньци (Карашар). Уже несколько лет следующие по этой трассе Шелкового пути купеческие караваны из стран Запада навсегда останавливались в Гаочане. Такая же судьба ожидала купцов-караванщиков из Тан на запад. Перестал функционировать важнейший участок пути, и в Тан началась подготовка к карательной военной экспедиции в Гаочан. Участвовать в ней вызвались и Се-яньто. Йенчу-Бильге испрашивал у союзника согласия быть "вожаком", т. е. авангардом (и первым войти в Гаочан). Император (Taizong 太宗 626-649 [Li Shimin 李世民 599-649]), рассчитывая, что в борьбе за столь лакомый кусок Западно-Тюркские и заинтересованные в том же Среднеазиатские владетели за ценой не постоят и сумеют собрать боеспособное войско, которое разобьет отряды Се-яньто, дал на это согласие. Он (Taizong) отправил к Йенчу-Бильге дворцового представителя якобы обсудить с ним детали операции. Другого чиновника он (Taizong) тогда же послал в Гаочан заблаговременно предупредить о предстоящем нападении Се-яньто, которых он вроде бы даже осуждает. Он (Taizong) готовил западню для своего союзника [170].

Не объявляя о разрыве союзнических отношений, Танский двор предпринимает шаги к созданию на территории Ордоса марионеточного Тюркского квази-Каганата во главе с Ашинцем Ерми-низук-йельбир-Каганом, о чем говорилось выше. Добавим к сказанному несколько слов о реакции на это со стороны Се-яньто. Племена этого квази-Каганата располагались на землях внутри северной излучины Хуанхэ, к северу от р. Бодао ⁸ [171]. В победителях (Се-яньто) они по-прежнему видели беспощадного врага и поэтому не осмеливались даже показываться за укрепленной линией. Они не оправдывали своего назначения, и в дело активно вмешался Танский двор. Император (Taizong) отправил к Йенчу-Бильге сановника с грамотой, содержащей прямую вооруженную угрозу и ограничивающей южные пределы Кагана северным краем Гоби [172], помещенный на тех же страницах обеих редакций "Истории династии Тан". Ответ Кагана приведем в переводе Н. Я. Бичурина: "Сын Неба указал нам не нападать друг на друга. Я с поклонением принимаю указ его. Но Тюрки народ пьяный, беспокойный и непостоянный. Они, пока не погибли, резали жителей Срединного государства, как коноплю. Императору, по уничтожению царства их, надлежало бы взять племена их в неволю, чтоб вознаградить потерю подданных Дома Тхан, но их содержали, как сыновей... Очень ясно, что невозможно верить им. Впоследствии, если они произведут возмущение, пусть император дозволит мне истребить их" [173].

С точки зрения династий Каганата Се-яньто, победа над Восточно-Тюркским Каганатом во главе с племенем Ашина не может считаться окончательной, если в Ордосе существует Тюркский Каганат, возглавляемый представителями того же племени. В 641 г. он был перемещен на левобережье Хуанхэ. Этот акт двора был встречен Се-яньто с молчаливой неприязнью, которая сменилась другими чувствами при известии, что император (Taizong) с большой свитой и частью армии, включая пограничные отряды, отправился на жертвоприношения у горы Тайшань в Шаньдуне. Граница была оголена, перемещенный Каганат остался без Танской защиты. Объединенная двухсоттысячная Oгузская армия, в которую входили соединения из племен Тонгра, Бокут, Уйгур, а также Мохэ, Си и др. под командованием Барчака немедленно двинулась на юг. Ерми-низук-Йельбир укрылся за Великой стеной, но навстречу войскам Се-яньто уже шли соединения из соседних гарнизонов. Многочисленные сражения кочевников с Тюркскими и ханскими отрядами завершились зимой 641 г. битвой на берегу р. Ночжэнь в 400 ли к северо-западу от старого города Юньчжун.

8 Река Бодао (僰道 ?) (иначе - Хэнхэ и Манган-шуй) (present pinyin: Wei He 渭河, 36°N, 104°E - 34°N, 110°E ?) протекала в Бодао к северу от г. Гуйхуа-чэн (или Гуйсуй-сянь) в бывшей провинции Суйюань, КНР [171] (essentially, this definition of the quazi-Kaganate location allocates to them the whole inner area of the Huan He northern bend, not just today's Ordos area. A better delimiter seems to be the line of Late Antique fortifications - Translator's Note).

Ordos fortifications

2-17

При описании этой битвы хронисты подчеркивают, что Се-яньто не знали конного боя, они сражались пехотой и всегда выходили победителями. На этот раз испытанный способ ведения боя не помог: Се-яньто потерпели полное поражение [174]. Как отметил лучший знаток Китайских текстов о Тюрках Се Цзунчжэн, это было начало падения Каганата Се-яньто [175]. Йенчу-Бильге извинился за свершившееся и просил императора об установлении брачных отношений с императорским двором. Тай-цзун (pinyin: Taizong) согласился выдать за него царевну, но вскоре отменил свое решение. Отношения между двумя бывшими союзниками накалялись с каждым днем. Но в 645 г. Йенчу умер, и оба его сына воспользовались этим случаем для окончательного разрешения своих натянутых взаимоотношений.

Прямо на похоронах отца Барчак убил Йемека и объявил себя верховным Каганом с титулом Эль-Курши-Сер-Аштамы (Кит. Сели-Цзюйлиши-се-шадоми). По сообщению летописца, он казнил многих вельмож, служивших на ордынских должностях при покойном. Без сомнения, это были представители Йемекской фракции в составе династии. В результате разразившейся гражданской войны Барчак оказался в одиночестве, с горсткой сторонников бежал к Aштакам (Hatun/Queen fraction in the dynastic coalition of the future Second Türkic Kaganate) и вскоре был убит. Был уничтожен и Каганский род государства, а народ численностью 50-60 тысяч бежал в Западный край (as it was defined in Chinese lingo) [176]. Далее говорится, что другой сын Йенчу-Бильге (также от второй его жены из Йемекской фракции?) по имени Думочжин повел свой народ в количестве 70 тысяч на запад, на "прежние земли" (Dzungaria), но был разбит в Утекене (i.e. anywhere between the "Khangai Range of Central Mongolia to the Sayan Mountains of Tuva, at the centre of which is the Orkhon Valley"). Этими "прежними землями" были берега Иртыша, откуда Се-яньто начинали свой путь в Монголию. Носителями этно-государственной традиции Каганата Се-яньто теперь выступают Йемеки/Кимеки. Называя их Се-яньто, источник сообщает, что в 648 г. они сражались с Танскими отрядами на Алтае.

7. ПРОДОЛЖЕНИЕ ИСТОРИИ

По редчайшей случайности непосредственное продолжение истории Каганата Се-яньто, представленного его Йемекским (восточным) крылом, находим в труде Персидского автора 11 в. Гардизи "Украшение известий" (Abu Sa'id Gardizi, "Zajn al-ahbar"). В рассказе о Кимеках Гардизи восходит к соответствующему разделу в сочинении основателя Арабской научной прозы, Перса по происхождению, Ибн ал-Мукаффы (720-737 гг.) "Четвертая часть мира", давно утраченному. Уже в 8 в. начали переводить значительную часть шедевров мировой литературы с Персидского языка на Арабский. Справедливо или нет, но все писатели Персидского происхождения, принявшие ислам, обвинялись в Mанихейских симпатиях. Уважаемого ученого и переводчика Ибн ал-Мукаффу ожидал ужасный конец; правитель провинции, который был его личным врагом, приказал сжечь его после страшных пыток [178]. Персидский источник, которым для Арабского перевода воспользовался Ибн ал-Мукаффа, был написан во второй половине 7 в., вскоре после прихода Кимеков в долину Черного Иртыша, в прежнее местожительство Се-яньто. Это исторический рассказ, одетый в форму близнечного мифа, в котором вместо близнецов Йимы и Йимак ясно действуют два брата Ими и Имек. Их имена заложены в названиях первых двух Кимекских племен, что уже было отмечено в научной литературе.

Прямым наследием Каганата можно считать социальную номенклатуру Иртышских Кимеков.

1.Шад. "Сыновей и младших братьев [Кагана], ведающих военными делами, Тюрки называют шад" [179]. По определению современных ученых, шад - "предводитель войска", sü bashı [180]. Этот титул носили оба сына Ынан-Кагана, Барчак и Йемек. В рассказе Гардизи Шад - имя главного героя Кимекского предания.
2-18

2.Тутук. О внедрении этого титула в Тюркскую среду говорится в Новой редакции: "С той поры, когда император Тай-цзун (pinyin: Taizong) (626-649 гг.) усмирил Туцзюе-Тюрок (630 г.), вассалов (фань) на северо-западе, а также варваров (манъ-и) на юго-востоке, все они мало-помалу (шао-шао) покорились. Тогда у этих племен стали учреждать округа (чжоу) и уезды (сянь). Для больших племен создавали управления дуду (дуду-фу). Предводителей этих племен назначали военными управителями - дуду, а гражданскими управителями были цыши. Эти должности передавались по наследству" [181]. В Китае этот термин был введен в 222 г. и означал контроль над военными делами одного или нескольких округов. Впоследствии он стал анахронизмом, но с 624 г. обрел хождение снова [182]. В кочевом обществе обладание этим титулом означало особый вес и значительность его носителя. В 13 в. большим уважением среди Татарских племен пользовалось племя Тутуклы'ут Татар [183]. Окончание -ут - это Монгольский формант множественного числа. Компонент -лы - Тюркский аффикс обладания, присоединенный к исходной основе. Слово Тутуклы значит "имеющие [своим военноуправителем] тутука". Как отмечалось выше, после падения Каганата племена Се-яньто составили Дахунь дуду-фу "военноуправление тархун-тутука". Термин С3498, 2777 дуду (<tuo-tuok) отложился в разноязычных документах: Согд. тώttk, tώtώk'n, Xот.-Sак. tuttu, ttattaha, ttattaht, Тиб. to-tog [184]. На Тюркской языковой почве он народно- этимологически воспринимался как производный от глагола tut - "держать", "хватать". В Кимекском предании Шад "вошел в воду и схватил волос". После этого "Шаду дали прозвание тутук". Этот эпизод позволяет четко определить Тюркское звучание слова тутук.

3. Йабгу. В Ханьской иероглифической записи С5651, 8697 сихоу (< *xiəp-g'u < yabγu) этот термин впервые отмечен в составе титула второго лица в создаваемом государстве Асман (Кит. Усунь, pinyin Wusun), представителя царицынской Юэчжийской фракции в составе правящей династии Буцзю-сихоу в первой половине 2 в. до н. э. В 11 г. до н. э. в Ханьском плену оказался Сюнну-подданный Юэчжиец, занимавший у Сюнну должность "канцлера" (сян) и имевший титул сихоу (йабгу). Через четыре года он сумел вернуться. Шаньюй сохранил ему титул и должность "второго [после шаньюя] лица в государстве" [185].

Ф. Хирт, впервые установивший соотношение транскрипции и реального термина, сопоставил йабгу/ябгу с титулом yavugo на Юэчжи-Kушанских монетах из Кабулистана [186] (Reference to F.Hirth 1899). Как полагают, слово yavuqa объяснимо из Персидских языков; оно восходит к yam и означает буквально "ведущий" [197] (Reference to H.W.Bailey 1958). Средне-Китайской записью термина йабгу было С8908, 10308 еху (< iäp-γuо < yаbγu). Иногда носитель этого титула был вторым после Кагана лицом в государстве, что следует, например, из победных слов в древне-Тюркской надписи: qaγanin jab[γu] sın adın anta äürtüm - "Я там убил их Кагана, Йабгу и Шада" [187]. Во главе Западно-Тюркского Каганата были Йабгу-Каганы. Йабгу были предводителями объединений кочевых племен (например, Карлухское - на юго-западе от Алтая, Oгузское - на Нижней Сыр-дарье) предгосударственного уровня. Титул Сир-Йабгу (Кит. сы-еху) носил Тарду-шад Барчак, глава западного крыла Каганата Се-яньто.

После изложения Кимекского предания в тексте Гардизи следуют более поздние по времени дорожник в страну Кимеков и ее описание. Оно заканчивается словами: "Их глава (ра'ис) носит титул *Йемек-Йабгу ⁹.

9. Ср.: Martinez [188]: "(y)in-al yabğ-u" (or "in-al-bayğ-u" pro. Bem-al-biğ-u).
2-19

...Еще одно замечание. В истории государства Се-яньто кровавый конфликт между братьями произошел сразу после смерти их отца Йенчу Бильге-Кагана. Барчак убил своего старшего брата Йемека, Шада восточного крыла. Он предал казни многих (Йемекских) вельмож, служивших при орде-ставке отца, заменив их своими родовичами. "Сановники потеряли покой". Видимо, этим и объясняется бегство Йемеков-ордынцев на Иртыш.

В угоду правилам близнечного мифа беглецом становится, по приводимому ниже преданию, сам младший брат, лишь покушавшийся на жизнь старшего. Массовое перемещение Йемекских племен (who at the time of migration were individual tribes, with their individual names, politically organized as an eastern wing of the Seyanto Kaganate headed by Shad Yemek, and at the time of migration could not yet carry a collective name "Yemeks"), названных "урожденными Татарами" (мувалладдан Татаран), произошло через несколько лет, после окончательного разгрома Каганата. Они ушли под защиту Западно-Тюркского Кагана. Уже в 656 г. , летопись сообщает, что зятем Западно-Тюркского Ару-Кагана, орда-ставка которого была тогда на берегу р. Талас (приток Синего Иртыша), был С5714, 10167 янь-чо (< iäm-tsüär < yam-chor) [189]. Чор - распространенный Тюркский титул. Термин Йам (Джам) - это Йама [190]. Из долины р. Аргунь во Внутренней Монголии культ Йамы пришел на берега Иртыша. Он существовал здесь долго под именами Нама (~Йама) и Йиме (в сочетании Шал-Йиме, где Шал - Тибетское заимствование, означающее "владыка усопших"). В одной из Алтайских притч в записи В. В. Радлова излагается просьба к Шал-Йиме взять под свою защиту тех, кто употребляет хмельные напитки, а также малых детей, жеребят, телят и ягнят, усопших. "Таким образом, - пишет финский ученый У. Харва, - Шал-Йиме - это ангел-хранитель (дух-покровитель) не только усопших, но и малых детей" [191].

Процитируем текст предания в Русском переводе В. В. Бартольда. "Происхождение Кимаков таково. Начальник Татар умер и оставил двух сыновей; старший сын завладел царством, младший стал завидовать старшему брату; имя младшего было Шад, Он сделал покушение на жизнь старшего брата, но неудачно; боясь за себя, он, взяв с собой рабыню-любовницу (канизак), убежал от брата и прибыл в такое место, где была большая река, много деревьев и обилие дичи; там он поставил шатер и расположился. Каждый день этот человек и рабыня вдвоем выходили на охоту, питались мясом дичи и делали себе одежду из меха соболей, белок и горностаев. После этого к ним пришли семь человек из родственников-Татар: Ими, Имек, Татар, Баяндер, Кипчак, Ланиказ (?) и Аджлад (?). Эти люди пасли табуны своих господ; в тех местах, где [прежде] были табуны, не осталось пастбищ; ища травы, они пришли в ту сторону, где находился Шад. Увидев их, рабыня вышла и сказала: "Иртыш", т. е. "остановись"; отсюда река получила название Иртыш. Увидев ту рабыню, все остановились и разбили шатры. Шад, вернувшись, принес с собой большую добычу с охоты и угостил их; они остались там до зимы, когда выпал снег, они не могли вернуться назад; травы там было много, и всю зиму они провели там. Когда земля разукрасилась и снег растаял, они послали одного человека в Татарский лагерь, чтобы он принес известие о том племени. Тот, пришедши туда, увидел, что вся местность опустошена и лишена населений: пришел враг, ограбил и перебил весь народ. Остатки племени спустились к этому человеку с гор; он рассказал своим друзьям о положении Шада; все они направились к Иртышу. Прибыв туда, они приветствовали Шада, как своего начальника, и стали оказывать ему почет. Другие люди, услышав эту весть, тоже стали приходить [сюда]; собрались 700 человек. Долгое время они оставались на службе у Шада; потом, когда они размножились, они рассеялись по горам и образовали семь племен, по имени названных семи человек. Все эти Кимаки отличаются злым нравом, скупостью и негостеприимством.

Шад однажды стоял на берегу Иртыша со своим народом; послышался голос: "Шад, видел ли ты меня в воде?" Шад ничего не увидел, кроме волоса, плавающего на поверхности воды; он привязал лошадь, вошел в воду и схватил волос; оказалось, что это была его жена Хатун. Он спросил ее: "Как ты упала?" Она ответила: "Крокодил (неханг; речной дракон. - Ю. 3.) схватил меня с берега реки". (Кимаки оказывают уважение этой реке, почитают ее, поклоняются ей и говорят: "Река - бог Кимаков".) Шаду дали прозвание Тутук..." [192].
2-20

Отголоски этого мифа сохранялись на Алтае вплоть до нового времени. Аналогичный сюжет записан в конце 18 в. П. С. Палласом в селении Наушир неподалеку от р. Июс. "Татары, которые живут в сем месте, - писал Паллас, - не признают народ, от которого они происходят, своими предками. Они сказывают, что в сей стране два брата жили, из коих один со своим народом много золота и серебра из гор вырыл. Другой же был богатее народом и скотом. Последний столь часто отнимал найденные первым сокровища и его обеспокоивал, что он напоследок прибегнул просить помощь к Китайскому владетелю, который ему и его народу дал землю, к востоку лежащую" [193].

Память о Серебряной стране (Кумуш) и укреплении Канг-деж отложилась на Алтае в названии Кумышской волости (Russian pronunciation of the Türkic  word "ulus" = "subdivision") и жившего в Алтайского сеока ("bone", i.e. clan) Кондош. Согласно одной из переписей 19 в., в Кузнецком округе существовала Кумышская волость, иначе называвшаяся Кондошской. О сеоке Кондош бытовало предание. "Одна девушка из сеока Кондош родила ребенка, отца которого назвать затруднялась. Ребенку дали имя сеока матери" [194].

Имеется немало подобных фольклорных свидетельств (например, образ ябака-йемека на голодной пегой лошади на Алтае как память о Серебряной стране на Аргуни, где лошади все пегие, и др.).

*  *  *

Исторический Обзор

История Каганата Се-яньто уже рассматривалась в ряде исследований с разных позиций и целевых установок [195].

В данной статье предложен опыт ее, главным образом, этногеографической интерпретации. Выяснилось, что племя Се-яньто, местожительством которого в конце 6 в. были берега Черного Иртыша, вместе с Kибирами создали Oгузское государство Центральной Азии, данниками которого были оазисные государства Гаочан (Турфан), Иу (Хами) и Яньци (Карашар). Оно существовало недолго (605-610 гг.) и находилось в вассальной зависимости от Западно-Тюркских Каганов.

Стремясь освободиться от зависимости, Се-яньто, известные также под на названием Йети Эрен, (ок. 610 г.) в количестве 70 тысяч человек перемешаются (1500 км на восток из лесо-степной полосы с центром по Кара Иртыш, 47°N 87°E) на берега р. Тола (47°5N 106°5E) в Северной Монголии. После ряда убедительных побед над войсками Восточно-Тюркского государства предводитель Се-яньто Ынан-эркин в 628 г. получает звание Йенчу-Бильге-Каган, а в 630 г. переносит свою ставку-орду в Утекенские горы (Хангай) (47°N 103°E) и становится хозяином всех земель и племен, прежде находившихся под рукой Восточно-Тюркского Кагана. Это второе Oгузское государство в истории Центральной Азии пространственно было организовано по триальной системе, оно делилось на два крыла и центр в Утекене. Предводителем западного крыла (тардуш) был сын Кагана от его главной жены Барчак (from that comes the epithet Sir-tardush, "Sirs of the tardush eastern wing" in the Türkic inscriptions); предводителем восточного крыла (толиш) был сын от второй жены Йемек, старший брат Барчака (It was a Türkic tradition to add a name of the wife's tribe to her name, and then to add the ethnic name of the mother to the names of the sons: Leo the Khazar, Ayar Avar, Asparukh Madjar... and Yemek. This tradition did not apply to the main wife with tamga, the Hatun/Khatun, who could only belong to a single "Hatun's" dynastic tribe of the Kagan/Hatun alliance - Translator's Note). Оба были военно-управителями - шадами, но идеологический и социальный их статусы были неодинаковы. Соперничество и взаимная неприязнь братьев стали едва ли не самыми характерными чертами истории государства и в конечном счете явились одной из причин его гибели. Улус Йемека располагался к востоку от Утекена, вокруг озера-моря Кюлюн (Далай-нор) и по берегам р. Аргунь. Его составляли Татаро-Oгузские племена Йемеков/Кимеков. В принципе, это важное заключение не ново. Доводы в его пользу привел С. М. Ахинжанов [196] (Yu.Zuev pays a lip service to S.M.Ahinjanov, whose line of logic and main ethno-linguistical conclusions Yu.Zuev completely dismantles in this article - Translator's Note). В значительной мере они основательны, без их учета дальнейшее обсуждение вопроса будет непродуктивным. Пишущий эти строки надеется, что найдется место и для нового материала письменных источников, приведенного в настоящей статье.
2-21

Смерть верховного правителя Йенчу-Бильге-Кагана (645 г.), сохранявшего баланс противоборствующих сил, и поиски нового верховного Кагана привели к кровавой развязке затянувшегося конфликта. Йемек был убит прямо на похоронах родителя, а его родовичи, занимавшие важные посты при орде-ставке покойного, подверглись репрессиям и бежали в долину Черного Иртыша, откуда начинали путь первые Се-яньто. Через короткое время новый верховный правитель Барчак, присвоивший себе столь пышные титулы, что их хватило бы для нескольких менее тщеславных властителей, потерпел ряд поражений от Тан и Уйгуров (Uigurs are another tribal subdivision of the same Tele people, at the time of a lesser status then Seyanto, but with equally strong thirst for independence and aspiration for leadership - Translator's Note). In search for safety, with a handful of horsemen he fled under protection of the judicial tribe Ashtak (Ch. Ashide, tamga ). Ища спасения, он с горсткой всадников бежал под защиту судейского племени Aштак (Кит. Aшидэ), из которого, возможно, и происходила его мать, но погиб в стычке с Уйгурами. Каганский род Каганата был истреблен, погибло и государство. Несколько последующих неудачных сражений ничего изменить уже не могли. Районирование всей Степи, предпринятое Танской администрацией, не оставляло места для главных племен побежденного Каганата. Значительная часть Йемеков ушла на Иртыш к своим спасшимся предводителям. Здесь стала формироваться новая этнополитическая ο6щность, уходившая корнями в историю Каганата Се-яньто. Поэтому Кимeкское историко-генеалогическое предание начинается словами: "Начальник (михтар) Татар умер и оставил двух сыновей; старший сын овладел царством, младший стал завидовать брату; имя младшего было Шад..."