После падения бывшего СССР и в недолгом периоде осуществления мечты о суверенитете покоренных народов пришел взрыв давнишне спрятанных публикаций, которые по существу протестовали против поддельных историй установленных в советское время. Одной из первых книг, бросивших вызов насильственно установленных догм была предлагаемая работа Кази Лайпанова и Исмаила Mussai Мизиева, и она остается одной из самых часто цитируемы работ по идиотизму Скифо-Иранская гипотезы. В настоящее время (2012) гипотеза сократилась со статуса "основной", который она неведомо как заняла в период 1950-1990-х годов, до оборонительной позиции ограниченной отбиванием атак как исключительно лингвистическая конструкция конфликтующая с каждой дисциплиной на нашей Земле с прилагательным "научная" перед ее названием, и в том числе с лингвистикой. По существу, поляризация идей пала с цивильного обсуждения до догматического “стоять до последнего ” против потока доказательств, которые более не могут игнорироваться. К. Лайпанов и И. Мизиев принадлежат к числу тех, кто первыми о новом платье короля воскликнули: "Король-то голый!"

Среди моментов из приведенных глав книги, основными являются:
До 1930-х годов, даже официальная русская историография признавала в скифах тюркские племена. В 1930-х годах, советская историография резко изменила курс.
Сохранившиеся сведения о религии скифов, массагетов/масгутов, и аланов не содержат даже намека на что-либо ирано-зороастрийское. В отсутствии реальных фактов, религиозные верования, язык и мифологию скифов были подменены описаниями современных осетин. Это типичная для русской науки практика потемкинских деревень.
Скифские золотые плуг, ярмо, боевой топор, и питьевая чашя, которые упали с неба, имеют тюркскую мифологическую основу в тюркской астрономической номенклатуре.
Нартский эпос народов Северного Причерноморья и Кавказа связан со скифской мифологией, считается что Нарты эпоса были скифами, эпос принадлежит абхазам, адыгейцам, ингушам, карачаевцам, балкарцам, нахам, кумыкам, и осетинам. Если бы скифы были ираноязычными предками осетин, имена богов-кузницов среди абхазов, адыгейцев, и осетин были бы иранские, а не тюркские. То же относится и к эпонимному имени пра-матери нартов Сатанай, где часть ана так же означает по-тюркски "мать", как и адам означает "человек".
Скифский оригинальный способ гадания гадания на ивовых прутьях и липовом мочале подтверждается древней тюркской руниформной книгой "Irk bitig" ("Книга гаданий"), в отличие от индо-иранцев.
С мертвыми, скифы хоронили десятки, а иногда и сотни лошадей, в отличие от индо-иранцев.
Скифы бальзамировали тела скифских вождей, в отличие от индо-иранцев. Геродот 6.71 подробно описал скифскую процедуру бальзамирования.
Скифские имена божеств в точности совпадают с карачаево-балкарскими именами божеств, скифская мифология была унаследована балкарцами и сохранилась в их народной памяти и по сей день, в отличие от индо-иранцев.
Скифы жили в войлочных юртах, они широко используются войлочные изделия в их жизни, в отличие от индо-иранцев.
Скифский оригинальный способ варки мяса в желудке на костре из костей и дров, отличен от индо-иранских методов приготовления пищи.
Скифский метод скальпирования врагов надрезанием кожи вокруг головы на уровне ушей; и ношение при себе скальпов повергнутых врагов, в отличие от индо-иранцев.
Скифское наскальное искусство, их петроглифы находят по всей Евразии, в районах, неизменно населенных тюркскими народами: Урал, Iтиль/Поволжье, Кавказ, Северное Причерноморье, Средняя Азия и Сибирь. Многочисленные петроглифы дополнены тюркскими надписями, которые у таких экспертов как И.Кызласов вызывают удивление о степени грамотности среди древних тюрков. Число сохранившихся документированных наскальные надписей насчитывается сотнями. Ареал распространения наскального искусства сравним с ареалами других отличительных чертам: курганными захоронениями, Сеймо-Турбинской Металлургической Провинцией, распространением Скифских котлов, и т.п., ни один из которых не типичен для индо-иранцев.

Номера страниц оригинала указаны в начале страницы голубым. Замечания и объяснения постинга, добавленные к тексту автора, и не отмеченные специально, приведены (синим курсивом в скобках) , в синих рамках, и жирным голубым шрифтом.

 СКИФЫ/СКОЛОТЫ — ТЮРКИ

От решения «скифской» проблемы, определения этнической принадлежности скифов и их прямых потомков зависит в огромной степени решение вопроса этногенеза тюркских народов, поэтому более подробно остановимся на этой проблеме. Мы старались исследовать проблему, привлекая обширный материал, как того требовал крупнейший кавказовед и скифолог Б. Б. Пиотровский. Он писал: «Подойти к правильному разрешению скифской проблемы можно, лишь изучая древнее общество VII-VI вв. до н. э. на широкой территории, включая в нее Закавказье и Среднюю Азию (Пиотровский, 1949, с. 130).
45

Наукой давно установлено, что прямыми генетическими продолжателями культуры древнеямников были племена — носители срубной культуры, а через них и культуры скифских племен (Граков, 1977, с. 151-153). Если археология предоставляет возможность проследить на протяжении III-I тысячелетий до н. э эволюцию культуры древних кочевников, значит, есть такая же возможность проследить эволюцию самой скифской культуры и ее продолжение в культуре средневековых кочевников евразийских степей.

Анализ показывает, что весь комплекс этнокультур средневековых кочевников евразийских степей восходит к культуре скифов. Следовательно, эти кочевники — прямые генетические продолжатели культуры древних кочевников — древнеямников. Об этом свидетельствуют:
1) подвижный, кочевой быт, разведение в основном мелкого рогатого скота и лошадей, употребление в пищу конины, кумыса, айрана и т. п.
2) комплекс погребального обряда: курганная насыпь, сопровождение умершего трупами жертвенных лошадей, погребальные деревянные срубы и колоды;
3) масса скифо-тюркских языковых, этнографических и других схождений.

Обо всех этих параллелях мы писали в ряде своих предыдущих работ, поэтому, отсылая читателя к ним, не считаем необходимым сейчас все это повторять. Вместе с тем считаем необходимым осветить в свете новейших достижений науки отдельные вопросы проблемы, в особенности самый острый из них -—вопрос о языке скифов.

ИСТОРИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ

Ни один древнегреческий, латинский (римский), византийский, арабский, персидский автор не утверждает, что скифы говорили на персидском (иранском) языке, хотя многие из этих авторов не раз подчеркивали мельчайшие подробности их быта, культуры, верований, обычаев и нравов. Особенно важен тот факт, что Геродот, на сведения которого чаще всего опираются скифологи, будучи выходцем из малоазийского города Галикарнаса, входившего в одну из сатрапий древней Персии не мог не отличать персидский (иранский) язык от других, тем более, что он бывал в Персии и не раз встречался с иранцами вне Персии.
46

Тем не менее, Геродот нигде не говорит, что язык скифов был персидским или схожим с ним. Он пишет, что скифы и савроматы — родственные племена, близкие по быту и языку, но данных о их языке приводит крайне мало, причем даже эти скудные данные, как мы увидим ниже, подтверждают гипотезу о тюркоязычности скифов.

Очень бедны данные о языке сарматов и алан. Один из авторитетнейших авторов древности, Аммиан Марцеллин (IV в. н. э.), подробно описывает жизнь и быт алан, наследников скифов и сарматов, но так же не дает сведения о их языке (“The Sauromatae speak the language of Scythia” [Herodotus 4.117]). Антиохийский грек Марцеллин владел не только греческим и римским языками, но был знаком и с персидским, так как с 354 по 363 гг. служил в римской армии и участвовал в войне с персами, жил среди них, знал и аланских воинов из римских иностранных легионов, много путешествовал, но ни в одном из своих многочисленных трудов не сказал о стве персидского (иранского) и аланского языков. Однако необходимо обратить внимание на следующие сведения, которые он дает в XXXI книге своей «Истории»:
«Почти все аланы высокие ростом и красивые, с умеренно белокурыми волосами; они страшны сдержанно-грозным взглядом своих очей, очень подвижны вследствие легкости вооружения и во всем похожи на гуннов (Подчеркнуто нами. — Авт.), только с более мягким и культурным образом жизни» (Античные источники, 1990, с. 163).

Здесь важно отметить, что, если аланы «во всем похожи на гуннов», которые были тюркоязычными, составитель сборника В. М. Аталиков, на наш взгляд, правильно комментирует эту схожесть: «очевидно, нужно понимать, что и по языку тоже?» (Там же, с.. 242).

О том, что язык скифов не мог быть иранским, прямо пишет автор III в. до н. э. Юстин (II, 3-5). по его словам, «Язык парфов средний между скифским и мидийским, помесь того и другого» (Латышев, 1900, с. 39).

Если признать выводы некоторых авторов о тюркоязычности не только скифов, но и мидийцев, верными (Гейбуллаев, 1991, гл. III, §1), то следуя логике, Юстин указал на то, что скифы и медийцы говорили на разных диалектах одного древнетюркского языка.
47

Кроме упоминания общетюркских черт культуры (к примеру: конеяды, пьющие кумыс и т. п.), Геродот пишет и о наличии среди скифов монголоидных племен. Так, в 23-й строфе IV книги своей «Истории» он говорит, что «выше йирков (Iyrcae, Iyrks) живут другие скифы», и тут же поясняет, что это «люди, которые как говорят, все плешивые от рождения, как мужчины, так и женщины, курносые и с большими подбородками» (Геродот, 1972, с. 192-193). Из этих слов явствует, что Геродот отмечает монгольские черты, которые были характерны для отдельных скифских . племен.

По С. Я. Лурье, «лысые люди» — аргиппеи предшественники современных башкир (Там же, с. 519).

По мнению многих ученых (Э. [(Карл Эдуард)] Эйхвальд, 3.И. Ямпольский и др.), упомянутые Геродотом скифские племена — иирки (Iyrcae) и тюррагеты (Thyssagetae, Tyritae?) — искаженное название «тюрки», и они, как и некоторые другие скифские племена, были тюркоязычными (Ямпольский, 1966, с. 63; 1970, с.10-11). Страбон, Помпоний Мела, Плиний (I в. н. э.) также писали о тюрках, тюррагетах, турках, проживавших в тех же местах, о которых упоминал Геродот (Античные источники, 1990, с. 100, 108). В V в. н. э. византийский историк Зосим писал о гуннах: «Некоторые называют этот народ уннами, другие говорят, что его следует называть царственными скифами, или тот народ, про который говорит Геродот, что он живет у Истра «с сплюснутыми носами» (Цит. по: Ган, 1884, с 199).

В связи с этими сообщениями древних авторов очень важное значение приобретает захоронение описанного Птолемеем сармата-конеяда I в. н. э. на Южном Буге. В нем была найдена статуэтка (ручка зеркала), изображающая «фигурку мужчины восточного типа, сидящего со скрещенными ногами... под стреловидными бровями — узкие глаза с рельефными зрачками. Прямой с широкими крыльями нос слегка приплюснут» (Ковпаненко, 1986, с. 67-71).
48

К сказанному добавим еще один аргумент. Мы имеем в виду тот факт, что П. Мела, Плиний, Дионисий, Периегёт, Клавдий Клавдиан, Феофилакт Симокатта, Зосим, Приск Панийский и другое античные авторы именуют «скифами» не какое-либо иное племя, а именно гуннов. Приск Панийский, знаток кочевнического мира, сообщает, что гуннский царь Руа послал в Рим своего посла по имени Эсли (по-тюркски Мудрый. — Авт.), а римляне в ответ направили к гуннам Плинта, «который был родом скиф». Вряд ли можно утверждать, что римская дипломатия не знала, к кому кого посылать, а римский двор не знал, кого Гесиод, Гомер, Геродот, Эсхил, Страбон, Гиппократ, Птолемей и другие греческие и римские авторы называли «доителями кобылиц» и «конеядами».

Показания древних авторов подтверждают и позднейшие научные данные. Первый русский переводчик Геродота Андрей Лызлов, свободно ориентировавшийся в европейской историографии XV-XVI вв., хорошо знакомый с трудами античных авторов, в частности, Гомера, Вергилия, Овидия, Юстина, Курция, Руфа, Диодора Сицилийского, еще в XVII в. пришел к убеждению, что татары и турки восходят по своей культуре к древним скифским кочевникам. Точку зрения А. Лызова в разное время поддержали и развили такие видные ученые, как В. Н. Татищев, Н. М. Карамзин, Э. И. Эйхвальд, А. С. Лаппо-Данилевский, А. Н. Аристов, В. В. Латышев, Ф. Г. Мищенко. Выше мы приводили высказывания ряда авторов на этот счет, в частйости, А. Н. Аристова (1896, с. 400), Э. И. Эйхвальда (1838, с. 56-60) и др.

Наличие среди скифов тюркских племен признавал и официальный печатный орган Российской Академии Наук. В одном из томов ее «Ученых записок» о скифах и сарматах говорилось: «О скифах и сарматах написано множество, но чрезвычайно мало с критическим тактом и с обширным знанием источников и новейших пособий... Если же греки и римляне в дошедших до нас сочинениях употребляли эти два имени не в народном смысле исключительно, то само собой разумеется, что многочисленные народы могли быть разного происхождения и языка... Были ли между ними, черноморскими скифами, уже и народы тюркского происхождения? По всей вероятности, они были уже во времена Геродота» (Ученые записки, 1855, с. 114-115).
49

Многие восточные авторы, хорошо знакомые с историей и бытом тюрко-монгольских племен, скифов называли «тюрками», а Скифию — «страной тюрок» (Караулов, СМОМПК, вып. 38 [СМОМПК. 1893, вып. 17, отд. 3, с. XIII
Ал-Истахри. Из “Книги путей и царств” / Пер. Н. А. Караулова //Сведения Арабских писателей о Кавказе, Армении и Азербайджане. СМОМПК. Тифлис, 1901. Вып. XXIX.
Ибн ал-Факих. — Ибн ал-Факих. Из “Книги о странах” / Пер. Н. А. Караулова // Сведения Арабских писателей о Кавказе, Армении и Азербайджане. СМОМПК. Тифлис, 1902. Вып. XXXI
Ибн Хаукаль. — Ибн Хаукаль. Из “Книги путей и царств” /Пер. Н. А. Караулова, // Сведения Арабских географов 9 — 10 веков о Кавказе, Армении и Азербайджане. СМОМПК. Тифлис, 1908. Вып. XXXVIII.
ал-Масуди I — Масуди. Из книги “Луга золота и рудники драгоценных камней” / Пер. Н. А. Караулова //Сведения Арабских географов 9 — 10 веков о Кавказе, Армении и Азербайджане. СМОМПК. Тифлис, 1908. Вып. XXXVIII.
ал-Масуди III — Масуди, Из “Книги сообщений и знаний” / Пер. Н. А. Караулова //Сведения Арабских географов 9 — 10 веков о Кавказе, Армении и Азербайджане. СМОМПК. Тифлис, 1908. Вып. XXXVIII
ал-Мукаддаси. — ал-Мукаддаси. Из книги “Лучшее из делений для познания климатов” / Пер. Н. А. Караулова //Сведения Арабских географов 9 — 10 веков о Кавказе, Армении и Азербайджане. СМОМПК. Тифлис, 1908. Вып. XXXVIII
]).

Таким образом в XIX и начала XX вв. даже официальная (Russian) историография признавала часть скифских племен тюркскими. Концепции советской историографии в этом вопросе, начиная с 1930-х годов, резко изменились, о чем сказано выше. Сейчас наступило благоприятное время для объективного исследования всех научных проблем.

ИЗ БЫТА И ОБЫЧАЕВ СКИФОВ

А.П. Смирнов отмечал, что «типичные скифские вещи в своих исходных чертах связаны с Азией». Н. Л. Членова писала: «Татарская культура, рапространенная в южной части Красноярского края (Минусинская котловина) в VII-III вв. до н. э., — это одна из культур скифского круга», для которой типичны оружие — кинжалы, акинаки, наконечники стрел, конский убор и звериный стиль. Они имеют большое сходство с теми же категориями культуры скифов Причерноморья, Поволжья и Приуралья, саков Средней Азии и Казахстана (Членова, 1981, с. 80, 84). «Преемственность многих черт культуры древних тюрков от скифо-сибирских культур», — отмечает А. И. Гоголев, считающий, что традиционная культура якутов (саха) имеет скифо-сибирские истоки (Гоголев, 1987, с. 143).

Новейшие данные по культуре и языку скифов и близких им народов приводит Г. А. Гейбуллаев. Он сообщает небезынтересный факт: на территории Иранского Азербайджана, в селении Зивийе, найден клад IX-VII вв. до н. э., в котором имеются предметы «скифского стиля» (Гейбуллаев, 1991, с.291). Детальное исследование этих предметов, будем надеяться, поможет решению некоторых аспектов «скифской проблемы»
50

Весь комплекс этнографической культуры и быта скифов разительно совпадает с культурой и бытом тюркских народов.

1. Скифы обитали в войлочных шатрах (юртах), широко практиковали войлочные изделия в быту; употребляли в пищу конину, пили кислое молоко (айран), кумыс, из которого делали сыр и. т. п.
Все перечисленные элементы являются специфической особенностью извечной, традиционной культуры исключительно тюркских племен и народов.
2. Скифы хоронили вместе с умершими десятки, а иногда и сотни жертвенных лошадей, захоронение людей производили в деревянных срубах, колодах и т. п. Обряд захоронения гуннов, алтайских тюрок, хазар, печенегов (Besenyo, Patsinak, Pechenegs, Bosnyak) и половцев свидетельствует о том, что перечисленные элементы культуры скифов являются специфической особенностью тюркских племен.
. 3. Геродот описал оригинальный скифский способ гадания на ивовых прутьях и липовом мочале. По мнению многих ученых (Я. Гмелин, Ф. Г. Мищенко, А.И. Семенов, М. Ч. Джуртубаев и др.) и сведениям древней шаманистской (shamanism is an offensive term for religion that you do not like, like “Papism”, “Mohammadism”, and every other term of relihious hate) рунической «Книги гаданий» (Talat Tekin, 1993, “Irk bitig” [“The Book of Omens”], Wiesbaden, Otto Harrassowitz, ISBN 978-3-447-03426-5, http://idp.bl.uk/database/oo_scroll_h.a4d?uid=15267668519;bst=1;recnum=2941;index=1;img=1), эти способы гаданий были широко распространены среди тюркских народов (Джуртубаев, 1991, с. 30).
4. Геродотом описан скифский способ скальпирования врагов: вокруг головы надрезали кожу на уровне ушей (кн. IV, 64), точно такой же способ скальпирования был обнаружен в Пазырыкском кургане алтайских тюрок V в. до н. э. (Грязнов, 1951; Руденко, 1953; 1960; Кызласов, 1979; Грач, 1980, с. 25-27).
5. По словам Геродота (кн. VI, 71), тела скифских вождей бальзамировались. Для этого покойнику разрезали живот, вынимали внутренности, заполняли его толченым кипером, благовониями, семенами сельдерея и аниса, потом сшивали и покрывали воском (Геродот, 1972, с. 204). Во многих алтайских курганах обнаружен в деталях повторяющийся способ бальзамирования и мумификации трупов не только вождей, но и рядовых членов племени (Грязнов, 1950).
51

6. Геродот писал, что, если у скифов-кочевников не окажется под рукой ни котла, ни дров, то они варят мясо весьма оригинальным способом: мясо тщательно очищают от костей, складывают в желудок и варят на огне из костей (конечно и из дров). «Таким образом, — пишет Геродот, бык сам себя варит» (Геродот, 1972, с. 202). А. П. Смирнов писал, что подобный способ варки мяса никем из исследователей практически не зафиксирован. Однако у многих тюркских народов, особенно у пастухов-алтайцев, балкарцев, карачаевцев, казахов он был весьма широко распространен. И вот как это делалось у них: вырывали неглубокую ямку и в ней разводили огонь из очищенных от мяса костей, а также дров. Когда земля прогревалась, в эту ямку вкладывали желудок, наполненный мясом, сверху его засыпали горячей золой и продолжали топить дровами и костями. Таким образом животное «само себя варило».

Можно было бы привести еще немало фактов из быта и обычаев скифов, но и приведенные выше, думается, дают основание видеть в современных тюрках наследников скифов.

ИЗ РЕЛИГИОЗНЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ И МИФОЛОГИИ СКИФОВ

Мировоззрение скифов, выразившееся, главным образом, в их религиозных верованиях и мифах, весьма устойчиво и долговременно, поэтому оно должно помочь найти суть изучаемой проблемы.

Чтобы доказать иноязычность скифов, иранисты опираются именно на этот аспект проблемы. Специальные работы ему посвятили Д. С. Раевский (1977), А. М. Хазанов (1975). Этот же вопрос частично исследован в книге «Скифия и Кавказ» (Киев, 1980), работах ряда ученых — Ж. Дюмезиля, В. И. Абаева, В. П. Окладникова, Л. Р. Кызласова и др.

Изучением мировоззрения древних людей, в том числе скифов, занимался академик А. П. Окладников. Вместе с Е. А. Окладниковой он досконально изучил древние наскальные рисунки Горного Алтая, в частности, рисунки Елангашской долины, и сделал важные научные выводы в книге «Древние рисунки Кызыл— Кёля» (1985).
52

Авторы книги пишут, что рисунки на камнях Елангаша создавались в течение долгого времени, начиная с III тысячелетия до н. э. и до скифского периода. Они указывают: «К рисункам эпохи бронзы относятся изображения колесниц, быков, яков; к скифскому времени — изображение оленей-пигалиц, символических фигур лучников. Эпиграфические рисунки (петроглифы; исполненные в технике граффити, а также выбивки) в основном представлены изображениями алтайцев в национальных костюмах» (с. 8). По мнению исследователей, наскальное искусство было связано с культом камней и гор, а «культ гор сложился под влиянием древних представлений о высоких вершинах гор как местах скопления влаги, необходимой для скотоводов и земледельцев, обитания божеств, а также представлений о горах как о местах, наиболее приближенных к небу». «Что касается культа камней, то он связан с представлениями древний людей о долговечности камней, с мечтами людей о долговечности человеческой жизни. До настоящего времени сохранились легенды тюрок-алтайцев о связи наскального искусства с культом гор и камней» (с. 8-9) (The work apparently conflates the prehistoric animalistic beliefs of the Greek and Roman religions, Zeus/Olymp and the like, with the Türkic abstract notion of the Haven as Almighty, and mountains as altars closest and streaming to Haven).

Пятна на наскальных рисунках символизируют солнце, звезды и имеют астральное значение (с. 4).

Древние мастера особо выделяли изображения козлов, оленей, быков, яков, лошадей. Почитание дикого козла уходит корнями в каменный век (probably, the same may be said of the stone as material, its utility gained recognition that the modern minds fantasize to be connected with abstract notions of longevity and the such). Камень с изображением козла алтайцы называют «теке таш» (по-тюркски — «козлиный камень».— Авт.). Круглые крупные пятна или небольшие точки, нарисованные рядом с головами козлов, могут символизировать (or depost) солнце (с. 5).

На скалах изображены быки, тянущие повозки, яки, груженные поклажей. Быками были запряжены погребальные повозки, обнаруженные при раскопках ямно-афанасьевской культуры на Днепре (с. 5-6).
53

В скифское время появились наскальные рисунки, изображающие оленей, которые были тотемными животными скифов. Сохранились изображения оленей, имеющих рога с солярными завершениями (в виде кругов с отростками). Авторы отмечают: «Корни представлений о космогоническом образе оленя" — солнца, как известно, уходят в культуру племен сибирской тайги эпохи бронзы и раннего железа... На рисунках Алтая сохранились два значительных скифских сюжета: олень с древовидными рогами и человек с поднятыми над головой рогами оленя. Оба эти сюжета могут быть сопоставлены с образом Мирового дерева, таким, каким его сохранили мифы скифов, — как об опоре неба и солнца, о пути, по которому осуществлялась сверхъестественная связь трех миров: нижнего (подземного), среднего (земного), верхнего (небесного)» (с.7). Примерно в таком же плане рассматривает этот вопрос и Д. С. Раевский (1977, с. 46).

Что касается идейной основы наскального искусства Восточного Алтая, то, по мнению авторов, «она отразила в себе житейский опыт и богатый духовный мир древнего человека. Среди петроглифов Еленгаша можно выделить рисунки, сюжет которых порожден представлениями о восходящем и умирающем звере, об изобилии и плодородии, мифами о великих предках. Иными словами, здесь отразились формы мышления людей эпохи бронзы, раннего железа»: (Окладников, Окладникова, 1985, с. 8).

В главе «Мировоззрение и мировосприятие тазминцев» книги «Древнейшая Хакасия» (с. 188-241) Л. Р. Кызласов весьма подробно и научно обоснованно пишет о семантике тазминских изваяний и писаниц, о представлениях древних людей о Вселенной и божествах, о жизни и смерти, о солнце, небесных богах и духах.

По его словам, в основе культовых представлений далеких предков тюрок-хакасов (Khakases is one of the modern appellation for the decedents of the Enisei Kirgizes, while Kirgizes of Kirgizstan are decedents of the migrant Enisei Kirgizes) находилось охотничье мировосприятие (изображение лосей, горных баранов-аргали (архаров), хищников, которое было осложнено идеологией пришлых скотоводов (Timber Grave Kurgan Culture pastoralists), принесших с собой культуру людей, связанных с производящей экономикой (культ Коровы-матери, изображение быков, и т. п.). (с. 239). В результате «как синтез различных в своих истоках мировосприятий сложился и расцвел неожиданный для Сибири и Центральной Азии феномен — культ монументальных древнейших в евразийских степях каменных изваяний, стел и менгиров» (Там же). Автор считает, что все это произошло в эпоху неолита и что «сибирский шаманизм сохранил в значительном объеме многие реалии культовой практики южносибирских племен, восходящие к глубокой древности, к началу III тыс. до н. э.» (с. 240).
54

Исследователь подчеркивает, что «Южная Сибирь уже в глубокой древности являлась крупным и важным культурным центром, центром активности неолитических племен, распространявшим, в свою очередь, передовые по тому времени идеологические и культурные импульсы в глубины глухой сибирской тайги, к обитателям суровых просторов тундры, вплоть до берегов Ледовитого океана» (с. 241).

Весомый вклад в изучение идеологии первобытных людей, отраженной в искусстве древнего населения Сибири, особенно Алтая, вносит Институт истории, филологии и философии сибирского отделения Академии Hayк, в частности, его сотрудники А. П. Окладников, Е. А. Окладникова, В. Д. Кубарев, 3. А. Абрамова, Ю. С. Худяков и др.

В сборнике статей «Антропоморфные изображения», изданном Институтом в 1987 г., представлены почти все регионы Сибири и Урала. В нем помещены также статьи Н. Л. Членовой «Северокавказские оленные камни и новомордовские стелы» и Л. М. Мосоловой «Древнейшие антропоморфные изображения Киргизии».

В книге в целом идет речь об изображениях, начиная с времен палеолита, а особенно периодов неолита и бронзового века. Все эти изображения имеют смысловое значение и выражают миропонимания первобытных людей. «Своеобразное восприятие окружающего мира у племен и племенных объединений кочевников евразийских степей, для которого характерен культ патриархальных богов и героев, находит отражение в многочисленных памятниках зоны Великой степи. Это и наскальные изображения, и антропоморфные каменные изваяния, и стелы» (Антропоморфные изображения, 1987, с. 6).

По словам Е. А. Окладниковой, «наскальные рисунки, в составе которых большое место занимают антропоморфные образы, являются историческими источниками, которые с особой степенью достоверности позволяют реконструировать мир прошлого» (Там же,с. 180)..

Известный археолог и этнограф В. Д. Кубарев, изучивший большое количество наскальных изображений на Алтае, написал несколько интересных книг по этой тематике. Он прямо говорит, что создателями этого вида искусства явились предки нынешних тюркских народов, жившие на огромных пространствах евразийских степей от Забайкалья до Центральной Европы. Об этом говорит само название одной из его книг — «Древнетюркские изваяния Алтая» (1984).

В одной из своих последних работ — «Древние россыпи Каракола» (1988) — ученый реконструирует идеологические представления энеолитического населения Алтая и сопредельных регионов Центральной Азии, которое было носителем древнеямной афанасьевской культуры. На камнях Каракола (плиты из могильников, стелы и т. д.) чаще всего изображены «солнцеголовые», «быкоголовые» и «птицеголовые» существа, которые имеют свои аналогии в Хакасии, Казахстане, Туве, Монголии. После Солнца в зверином пантеоне древних людей значительное место занимал могучий бык. Образы солнечного божества и лунного бога сливаются воедино в образе быка. В стелах имеются чашечные углубления, которые являлись изображениями небесных светил и звезд (с. 106-107).

Основные персонажи на стелах подтверждают предположение о развитом культе солнца, быка и хищной птицы. Рисунки одного из погребальных камней изображают сцену борьбы красных «духов» с черными «демонами», «символизируя противостояние добра и зла, борьбу между светом и тьмой, извечную борьбу жизни и смерти. Первобытные люди считали,что человек, покидая мир живых и уходя в мир мертвых, нуждался в помощи против опасностей, грозивших ему в потустороннем мире» (Там же, с. 118).

Искусству древних жителей Сибири можно найти аналогии в искусстве древних жителей Урала, Поволтжья, Кавказа и Северного Причерноморья. Примером могут служить обнаруженные в Карачае и Балкарии наскальные изображения, росписи на камнях, стелах, менгирах и т. д., исследованные С. Я. Байчоровым (1987, с.5-26; 1988, с.96-141), а также описанный У.Ю. Элькановым солнечный каменный круг в бывшей столице Алании — Нижне-Архызском городище (Эльканов, 1988, с. 142-150).

На скале в балке Сутул в верховьях реки Уруп С. Я. Байчоров обнаружил 75 рисунков. На них запечатлены верховые и пешие люди, птицы, хищные звери, олень, собака, волк, курдючные овцы, ягненок, медведь, лось, соха, плуги, лук со стрелой, копье, аркан, меч, щиты, геометрические фигуры с разным количеством точек (пятнышек) внутри, круги с десятью спицами и с 4 спицами, древнетюркские рунические надписи. Интересно, что один из рисунков изображает мужчину крепкого телосложения, ловящего арканом зверя, у некоторых мужчин на голове широкие шляпы, некоторые одеты в боевые доспехи. Параллели от этих фигур можно провести к сибирским антропоморфным изображениям, в которых люди в шляпах изображают мифических животных (Байчоров, 1987, с. 17—18).

Подобные изображения встречаются в ущелье Хасаута (около Кисловодска), в Горном Дагестане (note the unavoidable tautology “Mountain mountain country” produced with untranslated toponym). Изображения геометрических фигур с точками (пятнышками) внутри, как и в Сибири, обнаружены в могилах или при них и имеют ритуальное значение. Среди них находятся изображения, похожие на скифские и аланские колесики-амулеты. Все наскальные рисунки С.Я. Байчоров считает булгарскими (с. 21), но рисунки, опубликованные им, больше похожи на скифские и аланские.

Петроглифы, найденные в местности Бичесын (у самого подножия Эльбруса) также напоминают скифские, но С. Я. Байчоров считает их принадлежностью Майкопской культуры (Байчоров С.Я., 1988, Петроглифы Бийчесына // Вопросы средневековой археологии Северного Кавказа. Труды КЧНИИ ИФЭ. Черкесск, с. 117).

Описание исследователем менгиров в Бичесыне совпадает с описанием древних сибирских и скифских менгиров. Как известно, они имели культовое предназначение, как и камни (их 23) с чашечными углублениями, солнечные круги с розетками внутри (Байчоров С.Я., 1988, Петроглифы Бийчесына, с. 104-105).

Весьма показательно то, что внутри средневекового карачаевского надмогильного сооружения — Камгут-Кешене (в Баксанском ущелье около города Тырныауз) — до сих пор сохранилось изображение оленя, тотемного животного скифов (Байчоров С.Я., 1988, Петроглифы Бийчесына, 113).

Выше мы подчеркивали, что Южная Сибирь с, прилегающими районами явилась одним из регионов формирования многих тюркских этнических групп. В их числе были и скифские племена, часть предков которых испокон веков жила в Волго-Уралье и прилегающих к нему регионах, а другая часть из этого региона из Сибири прибыла на Северный Кавказ и Северное Причерноморье в VII в. до н. э., а, может быть и раньше. (А.И. Иессен, 1953, с. 109, Погребова, Раевский, 1992, с. 35-37).

Нет сомнения в том, что и азиатские, и европейские скифы были двумя ветвями некогда единого этноса. Поэтому у них очень сходна материальная и духовная культура, а также идеологические воззрения, особенно религиозные (Грязнов, 1980, с. 58-60, Тереножкин, 1976, с. 211).

В книге «Дохристианская религия алан» В.И. Абаев ведет речь о религии скифов, но он не нашел у них даже следов религиозных обрядов, присущих ираноязычным народам. Как известно, в далеком прошлом иранские племена исповедовали зороастризм. В древности и раннем средневековье эта религия была распространена на юге Средней Азии, среди предков таджиков, а также среди ираноязычных племен Афганистана, Ирана, Азербайджана, Северо-Западной Индии и ряда других стран Ближнего и Среднего Востока. Священным каноном зороастризма является Авеста (как Библия для христиан и Коран для мусульман), но скифы, саки, массагеты (Masguts), сарматы, аланы остались до конца чуждыми зооастризму. В.И. Абаев справедливо отмечает: «Дошедшие до нас сведения о религии скифов, массагетов, алан не заключают даже намека на что-либо зороастрийское (Абаев, 1960, с. 3). Но, поскольку религиозные верования скифов, сарматов и алан противоречат теории об их иранском происхождении, автор сразу оговаривается: «Исторические сведения о религии алан очень скудны. И мы намерены опираться не на них, а на данные языка, мифологии, религиозных представлений современных осетин» (Там же).

А вот между верованиями скифов и тюркских народов можно провести определенные параллели. Тюрколог М. А. Хабичев утверждает: «Полное совпадение названий скифских и карачаево-балкарских божеств свидетельствует о том, что скифская мифология была унаследована предками карачаевцев и балкарцев, к как промежуточное явление многие присущие ей черты сохранились в народной памяти до наших дней» (Хабичев, 1987, с. 37-38).

Если не полностью, то в основном совпадают имена скифских и карачаево-балкарских языческих (i.e. not acknowledged as your god) богов и их функции. Это явствует из приведенной ниже таблицы.

Скифские боги	Карачаево-балкарские боги	Греческие боги
Таргитай — сын Зевса, бог неба. По-древнетюркски тагри (таг (+) ри) — небо (+) тай (сойти, упасть), т. е. сошедший, упавший с неба (ДТС, с. 527)	Тейри - бог неба, аланский — Тегри, хазарский — Тагарма, гуннский — Тангры-хан, хакасский — Тиигиртай, Тиргимтай	Уран — бог неба
Табити — богиня домашнего очага. По-древнетюркски таб (там) — дом + ити (иди, ийе) — владелица дома, хозяйка (ДТС, с. 203, 529).	Тоба, Табу, Табыг, Тай-бат — богиня домашнего очага. (Там/таб — дом + ити/ийе — хозяйка. Там еще имеет значение «разводить огонь». Отсюда — хозяйка очага. В тюркских языках глухие согласные предшествовали звонким: т-д-й (ити-иди-ийе)	Гестия — богиня домашнего очага
Папай (Бабай) •— бог грома и молнии	Папай (Бабай) — бог грома, молнии, града. Дословно: бабай — дед, предок, по-русски — отец	Зевс — бог грома и молнии
Апи — животворное земное божество. По-древне-тюркски апа, аба, ана - мать, прародительница (ДТС, с. 1, 47) Апи, Аби, Апу — собственное имя у древних тюрчанок (Махмуд Кашгарский — ДТС, с. 2)	Алий (Абий, Амма) — прародительница, дающая жизненное начало. Алий, Абий, Апу — собственные имена и в настоящее время. По-чувашски: апи — , мать, апа — бабушка (Чувашско-русский словарь. М., 1956, с. 35-36)	Гея — животворное земное божество
Гойтосир — бог солнца. От гой/гей, кюй, — гореть + тосир (тос — дух, ир/эр — мужчина)	Къантейриси (Къайнар) — бог солнца, света	Аполлон — бог солнца, света, целитель и прорицатель, покровитель искусств
Аргимпаса — богиня любви, цветов, садов, рощ и весны (аргим — моя красавица + псак/согдийское) — цветок или венок из цветов (ДТС, с. 298)	Ариуум — богиня красоты, прелести (от аргим + паса/ цветок по-согдийски) , т. е. красивый цветок (ДТС, с. 298)	Афродита — богиня любви и красоты
Фагимасак — бог моря, воды	Шукмашакъ, Иукмашакъ — бог воды, дождя, стихийных бедствий	Посейдон — бог моря, воды
Орий — бог войны	Орей, Орий — бог войны (видимо отсюда и Арес	клич «Орийда!», «Орайда!» (Арей) — бог войны

До настоящего времени карачаево-балкарские женщины клянутся именем богини очага Табити: «Тобады!», а мужчины — именем верховного бога: «Тейри!» В обыденной речи сейчас оба теонима имеют значение «клянусь», «ей-богу» (ДТС, с. 1-2, 203, 259, 298, 527 и др; Хабичев, 1987, с. 22-23; 1982, с. 13-15; Боргояков, 1975, с. 110-120; Лайпанов, 1992, с. 131; Мизиев, 1986, с, 45-46).

Знаменитый датский тюрколог М. Томсен, расшифровавший древне-тюркские орхоно-ениссейские рунические надписи и обнаруживший в них культ Тенгри, академик В. В. Радлов, некоторые другие тюркологи указали, что Тенгри, означающий «бог» и «небо», издавна бытовал у тюркских и монгольских племен. Он считался у них верховным божеством (Радлов, 1905, т. 3, ч. 1, с. 832, 1043-1044).

Археолог Е. П. Алексеева, давно занимавшаяся этногенезом карачаевцев и балкарцев, считает, что культ Тенгри/Тейри был занесен на Северный Кавказ булгарами (Алексеева, 1971, с. 169). Этнограф И. М. Шаманов и фольклорист М. Ч. Джуртубаев доказали, что корни Тейри надо искать еще у скифов. Тейри, будучи верховным богом и богом неба, одновременно выступает как источник и податель добра и радости, вершитель людских судеб (Шаманов, 1982, с. 155-167, Джуртубаев, 1991, с. 162-176).

Интересно отметить, что из числа живших и живущих на Кавказе тюркских народов (азербайджанцы, турки-месхетинцы, карачаевцы, балкарцы, кумыки, ногайцы, трухмены (туркмены) культ Тегри/Тейри бытовал только среди карачаевцев и балкарцев (Чурсин, 1926, с. 73).

Болгарские ученые отмечают, что и после принятия болгарами христианства древнетюркский верховный бог Тенгри (в форме Тангри) продолжал бытовать у болгар еще несколько веков (Бешевлиев, 1939, с. 34).

Карачаево-балкарский Тейри, по мнению Ф. А. Урусбиевой, «не получил ни зооморфного, ни антропоморфного облика и наделен универсальными космическими функциями» (Урусбиева, 1979, с. 10). В настоящее время культ Тейри вытеснен культом Аллаха, но еще в начале XIX в. верховный бог почитался карачаево-балкарцами. Г.Ю. Клапрот, совершивший в 1807-1808 гг. путешествие по Кавказу, писал о карачаевцах: «Они почитают бога, называемого не Аллах, а Тегри, который является творцом блага» (Клапрот, 1974, с. 245).

Теоним «Тейри» и культ Тейри карачаево-балкарцами были унаследованы, а не заимствованы, и корни Тейри (скифский «Таргитай») и других карачаево-балкарских языческих (i.e. not acknowledged as your god) богов нужно искать в пантеоне древнейших богов пратюрок, носителей ямной-срубной скифской культур. Тейри, видимо, первоначально почитался как герой, а с течением времени (с началом разложения первобытнообщинного строя) постепенно превратился в могущественного верховного бога древних пратюрок (Джуртубаев, 1991, с. 164, 172).

Приведенная выше сравнительная таблица богов у скифов и карачаево-балкарцев наглядно показывает, что скифы — одни из далеких предков последних. При сопоставлении же религиозных верований скифов осетин ученым ничего подобного обнаружить не удалось. Поэтому иранистам едва ли целесобразно писать о «прямом наследовании» осетинами духовной культуры скифов. Но такие попытки делаются и сегодня.

Видный французский ученый-индоевропеист Жорж Дюмезиль, написавший ряд книг об осетинском фольклоре, в последней своей книге «Скифы и нарты» (М., 1990) пытается, причем явно неудачно, проводить параллели между скифскими богами и осетинскими нартами. В частности, он совершенно необоснованно находит аналогию между скифским . богом Аресом и нартскими богатырями Батразом и Тыхостом. Ученый утвеждает, что осетинский «Тых — дух коренной, местный; он, безусловно, прямой, остепенившийся наследник скифского Ареса — из своих обязанностях распорядителя грозы (тут он замещает святого Илью), и как защитник селения» (с. 13).

Общие мотивы можно найти в фольклоре почти всех народов. В карачаево-балкарском фольклоре, как сказано выше, есть что сравнить со скифами, но уже конкретно, вплоть до аналогичных или сходных имен и функций богов у тех и других.

В названной выше книге М. Ч. Джуртубаева приводятся многочисленные аналогии между героями скифских и карачаево-балкарских легенд и сказаний. Для нас особое значение имеет следующее научное открытие автора.

Как известно, Геродот (кн. IV, 5) передал скифскую легенду о том, как на землю скифов упали с неба золотые плуг, ярмо, секира и чаша (Геродот, 1978, с. 188). Эту легенду пытались истолковать многие ученые-индоевропеисты, в их числе и Ж. Дюмезиль, однако до сих пор в астронимах индоевропейских народов никто не обнаружил указанных предметов, так как прежде чем упасть с неба, там должны были пребывать прообразы золотых предметов из легенды. М. Ч. Джуртубаев открыл астрологическую суть скифского сказания..

Карачаево-балкарцы именуют созвездие Малой Медведицы Мырыт джулдузла, или Мырытла. Мырыт — это лемех, сошник (на карачаево-балкарском языке).

Созвездие Ориона именуется Гида джулдузла, или Гидала. Гида — обоюдоострый топор, секира, боевое оружие скифов и карачаево-балкарцев (Много таких топоров найдено в археологических памятниках скифов).

Группа из семи звезд в созвездии Северной юны, внешне напоминающая чашу, называется Чемюч джулдузла, или Чемючле. Чемюч — это чаша.

Совездие Весов карачаево-балкарцы именуют Боюнсха юнса джулдузла, или Боюнсхала. Боюнсха — ярмо.

Таким образом, в карачаево-балкарских астронимах Джуртубаев впервые обнаружил единственные прообразы легендарных скифских святынь. Он пишет: «Полагаем, эти четыре созвездия символизировали для скифов предсказания, почему и считалось, что человек, заснувший при охране золотых предметов, не проживет и года, «уснет». Объезд же на коне участка земли, видимо, символизировал движение Солнца, его годичный цикл, а сам страж — Колаксая, образ которого сохранился в культе солнечного бога Голлу...

Мы уже приводили и приведем далее доказательства того, что в образе нартов в карачаево-балкарском эпосе фигурируют скифы. Поэтому полагаем, что эти предметы, по скифской мифологии, были сброшены на землю именно кузнецом Дебетом» (Джуртубаев, 1991, с. 137).

Чтобы смысл приведенной цитаты был ясен до конца, скажем несколько слов о Дебете. В разделе книги «Дебет и Кайнар» М. Ч. Джуртубаев пишет, что покровитель кузнечного дела Дебет Златоликий — (in Türkic) Алтынбет Дебет — создан Тейри из кусочка его сердца. Видимо, имеется в виду Солнце. Боги земли и огня дают ему разумение языка камня и огня, и Дебет сразу распознает, что содержится в том или ином куске камня, в земле, в горе и т. п. Ему приписывается изобретение наковальни, клещей, молота (до этого он ковал железо кулаком). Дебет (Дауэт) впервые на земле подковывает коня, он же обучает людей кузнечному ремеслу. Когда он начинал ковать оружие, частицы раскаленного металла, вылетая из-под его тяжелого молота, прилипали к небесному своду, превращаясь в звезды. Тогда рассеялась тьма, ночи стали светлыми, и нарты, овладев оружием, выкованным чудо-кузнецом, стали побеждать чудовищ и диких зверей. После того как Дебет изготовил достаточно оружия, он смастерил крылатую колесницу и улетел в небо, где продолжает ковать железо для небесных жителей, а падающие звезды — осколки раскаленного металла, вылетающие из-под молота.

В карачаево-балкарском нартском сказании о Дебете говорится, что главным именем Тейри — Солнца было «Къайнар-Тейри» («Кипящий Тейри») (скифский бог Гойтосир). Къайнар-Тейри сотворил землю, горы, воды и звезды. Когда он сотворил землю, она дрожала и тряслась, а моря бушевали, поэтому люди целых семь лет били поклоны Къайнар-Тейри, плакали умоляя:
Землю сотворил ты — не дай ей трястись, Воды явил ты — не дай им качаться!
Тогда бог сотворил горы и вбил их в землю, как клинья, после чего землетрясения и штормы прекратились. Къайнар-Тейри извергал на землю желтые камни — золотые самородки (къусукъ — изрыгнутое) (Slavic/Russian kusok - a part of something, chunk), серебро — его замерзшие слезы, железо — его испражнения, бронзу — родную сестру золота. Когда же нарт Дебет отделил железо от камней и выковал из него боевое оружие, нарты истребили своих врагов, так называемых харра, человекообразных безобразных существ, покрытых красной шерстью.

Имя нартского кузнеца состоит из слов дып/тып (огонь, огненный) + бет (лицо); следовательно дыпбет означет «огненноликий», т. е. Солнце. Возможно, в какое-то время слово «Дебет» («Дыпбет») само было эпитетом к имени солнечного божества, а затем стало именем нартского кузнеца. «Къайнар» же так и осталось именем бога Солнца. Целая цепь: Къайнар — Дыпбет Къайнар (Огненноликий Къайнар) — Дебет — Алтынбет Дебет (Златоликий Дебет) — Къайнар-Тейри (Джуртубаев, 1991, с. 155, 157).

М. Ч. Джуртубаев, М. А. Хабичев и некоторые другие ученые считают, что нартскйй эпос ряда северокавказских народов и абхазцев берет начало от тюрокскифов.  Эта гипотеза подтверждается многочисленными фактами, прежде всего тем, что большинство имен нартских героев этимологизируется из тюркских языков, в частности из карачаево-балкарского: Дебет — Огненноликий, Батраз — богатырь ас, Алауган — Ал + оглан — первый сын (from its Türkic connections, English also has a cognate of Alaugan, the word clan < oglan = son/sons) и т. д.

О первоначальной идентичности Къайнара и Дебета говорит присутствие первого теонима в нартском эпосе абхазцев — кузнеца Айнара. Айнар здесь не бог-кузнец, а просто искусный мастер. Богом кузнечного дела у абхазцев был Щашпа, которого абхазцы не отождествляют с Айнаром. Это свидетельствует о том, что Айнар был заимствован у предков карачаево-балкарцев, и подтверждается исследованиями Ш. X. Салакая (1966, с. 57, 72).

Об идентичности Къайнара и Дебета красноречиво говорит и другой факт. Если абхазцы позаимствовали у предков карачаевцев и балкарцев первое имя солнечного божества (Къайнар), то адыги переняли второе имя, Дебет, в форме Дабеч. Ни первое, ни второе имя божества карачаевцев и балкарцев не этимологизируется с абхазского и адыгского языков. В адыгском сказании старый кузнец Дабеч выступает в роли истинно адыгского божества кузнечного ремесла Тлепша (Нарты, 1974, с. 308).

Бог-кузнец Дебет дублируется также в осетинской мифологии и эпосе. Как пишет В. И. Абаев, в некоторых обрядах и сказаниях бог очага и надожачной цепи выступает как бог-кузнец, заменяя Курдалагона. Имя этого божества — Сафа (Абаев, 1982, с. 9).

Осетинский фольклорист Г. Шанаев пишет, что Курдалагон был вторым небесным кузнецом после Сафа (Памятники народного твoрчесва осетин, 1925, вып. 1, с. 62). А Сафа, как утверждает В. И. Абаев, являлся христианским святым Саввой, вошедшим в языческий (i.e. not acknowledged as belonging to your religion) пантеон осетин (Абаев, 1979, с. 9). По его мнению, Курдалагон состоит из курд (кузнец) + ала (аланский), уарх — старое осетинское название волка, новое — бираг (от тюркского бёрю) и суффикса он, означающего принадлежность к известному роду (Абаев, 1949, с. 592, 594).

М.Ч. Джуртубаев справедливо считает подобную этимологию ошибочной и неубедительной. Разгадка же имени Курд + Алагон лежит на поверхности и легко объяснима. Это имя старшего сына Дебета, Алаугана. Нартский эпос повествует о том, что у Дебета было 19 сыновей, самым могучим среди них был старший сын. Причина, по которой карачаево-балкарские Къайнар, Дебет и Алауган дублируют Шашпы, Тлепша и Сафа, вероятно в том, что наиболее развитая культура железного века на территории СССР, сложившаяся в VII в. до н. э, и достигшая расцвета в V-IV вв. до н. э., принадлежала скифским племенам Северного Причерноморья (Першиц, Монгайт, Алексеев, 1982, с. 169).

Нартский эпос, как доказано наукой, сложился в Причерноморье и на Кавказе, где происходили длительные контакты предков карачаево-балкарцев, абхазцев, адыгов, осетин, ингушей, кумыков (Funny, the Nakhs are omitted, but their Ingushe subgroup is listed). Будь скифы ираноязычными предками осетин, как принято считать сейчас, имена богов кузни у абхазцев и адыгов (and Ossetians too) были бы не тюркскими, а иранскими (Джуртубаев, 1991, с. 160).

Главная героиня нартского эпоса Сатанай (Сатаней), считающаяся матерью нартов, легко этимологизируется с карачаево-балкарского языка: Сат (священная) + анай (мать) (OTD, p. 43), или же Сатан (прекрасная) + аи (луна) (ДТС, с. 24-25) (Apparently, sat = saint and satan = beautiful are taken from Karachai-Balkar lexicon)..

В сказаниях говорится о том, что Сатанай-бийче была дочерью Луны и Солнца (Джуртубаев, 1991, с. 160-161; Къарачай-малкъар нарт таурухла, 1966, с. 28).

Во многих нартских сказаниях говорится, что нарты — сыновья Солнца (Дебета) и Луны (Сатанай). Отсюда объясняется, почему у Дебета 19 сыновей. Речь идет о так называемом Метановом цикле, известном многим народам древности, когда люди пытались совместить число дней лунного месяца и число дней солнечного года. Выход был найден: оказалось, что 19 солнечных лет равны 235 лунным месяцам. «Таким образом, независимо от того, открыли ли предки балкарцев и карачаевцев этот цикл самостоятельно или позаимствовали у другого народа, 19 лет лунного солнечного цикла стали олицетворяться ими в образах 19 сыновей солнца (Дебета) и луны (Сатанай). Когда основа олицетворения была забыта, стало казаться естественным, что первая по красоте и мудрости женщина должна быть женой Ерюзмека, а не мирного труженика Дебета, живущего отрешенно и не участвующего в повседневных заботах своих потомков, которые, в свою очередь, обращаются к нему только в самых затруднительных ситуациях. Но, разумеется, такая перестановка произошла постепенно, медленно, а не в результате замысла какого-либо сказителя... Образы Дебета и Сатанай — соединительное звено между мифологией карачаево-балкарцев и их эпосом, не единственное, разумеется, но очень важное, подтверждающее со всей наглядностью непрерывность традиций их духовной культуры с глубокой древности до наших дней» (Джуртубаев, с. 162).