V
Предисловие
Г
ГЛАВА 1
СОН ЙУСУФА
Когда к Йакубу он прильнул, слегка вздремнув,
И он увидел сон, уже совсем уснув,—
«Отец,- сказал он,- сон мне истолкуй теперь.
Блеск солнца и луны увидел я во сне,
Одиннадцати звезд свет видел в вышине,
И все они земной поклон отдали мне.
Таксов мой сон. Его ты истолкуй теперь.
Виденью моему истолкованье дай,
Что станется со мной - об этом знанье дай,
Во благо и в добро мне предсказанье дай,—
Пусть этот сон пошлет надежду мне теперь!»
Тогда истолковал Йакуб Йусуфа сон:
Тебе,- он произнес,- во благо будет он,
Ты милостью творца да будешь одарен,
Тебя ждут слава, власть,- надеюсь я теперь.
Я верю: бог тебе владенья в дар пошлет,
Богатство даст тебе он от своих щедрот,
И братья тебе честь окажут и почет —
Послужат тебе все одиннадцать теперь.
Признают в мире все, что славой ты высок,—
Весь сонм земных владык, весь Запад, весь Восток
До дня Суда 15 ты чтим да будешь - вечный срок,
Халил 1б и сам Забих 17 тебе под стать теперь.
Посланником творца, пророком станешь ты,
В величье власти жить высоком станешь ты,
Блаженства для людей истоком станешь ты,—
Счастливым этот сон мне видится теперь.
Всевластье ждет тебя - вот смысл и сущность сна,
Хвала творцу тобой да будет воздана,—
К тебе всевышний сам всемилостив теперь.
Но тайна - этот сон, мой сын, он - непростой,
Ты смысл и сущность сна от всех людей сокрой,
Храни себя, мой сын, от зависти людской,
Ведь дьявол - враг людей от века и теперь.
Смотри, чтобы твой сон не вызнал кто-нибудь,
От братьев сон сокрой и осторожен будь,
Не то тебе от них злой мести не минуть,—
И сон страданье нам пошлет уже теперь».
Взрастил Йакуб в семье и неродную дочь,
Она беседу их всю слышала точь-в-точь.
Храни нас бог от тех, кто доносить охоч!
И братьям она сон поведала теперь:
«Лик солнца и луну узрел Йусуф во сне,
Одиннадцати звезд свет видел в вышине,
И все ему поклон отдали. Ведом мне
Их разговор с отцом про вещий сон теперь».
И братья обо всем, что было, разузнав,
На путь негожих дел наставили свой нрав,
В сердца их злость вошла, все доброе поправ,
Задумали они недоброе теперь.
«Ведь если выйдет так, что станет явью сон,
И будет брат Йусуф всевластьем облечен,
И станем мы служить властителю времен,
Для нас в этом - позор, немалый стыд теперь.
И мы сейчас к себе Йусуфа призовем,
Проведаем про сон - расспросим обо всем,
Размыслим - что и как, и все решим потом,
Узнаем, что же с ним случилось там теперь»
Они вдесятером растрогались до слез,
И каждый брат в слезах смиренно произнес:
«Какой ты видел сон? - поведай нам теперь».
Иусуф не пожелал им дать прямой ответ —
Отцовский не хотел нарушить он завет,
Но и кривить душой он и не думал, нет!
И молча он стоял, растерянный, теперь.
И братья встали с мест, толпясь вокруг гурьбой,
И по двое они его наперебой
Старались умягчить и лаской и мольбой,
И льнули все к нему приветливо теперь:
«Увиденного сна от нас ты не таи,
Не бойся и отбрось сомнения свои,
Ведь ты наш брат родной, мы - не враги твои.
Как истолкован сон - открой нам все теперь».
Он братьев не хотел обидеть: справедлив,
Не мог он хитрым быть, потайное сокрыв,
И не умел он лгать - был честен и правдив,
И против воли он все им открыл теперь.
И братья, все узнав, совсем сменили тон,
Не веря ничему, что говорил им он,
Правдивым не сочли они Йусуфа сон:
«Ложь, а не правду ты поведал нам теперь.
Мы ходим за скотом, нам от трудов невмочь.
Йусуф, Рахили 18 сын, до вещих снов охоч,
А больше, чем мы все, отцом любим теперь!
Давайте-ка сейчас мы все к отцу пойдем,
Йусуфа отпустить попросим, а потом
Куда-нибудь его подальше заведем,—
Убьем иль продадим,- решим же так теперь.
Тогда уж при отце быть только нам одним,
И каждый будет мил отцу - всегда любим,
С заботой будем мы ухаживать за ним,
И все мы почтены им будем. А теперь
Отец его блюдет поболее, чем нас,
Горюет, не видав его хотя бы час,
И больше он, чем нам, богатств ему припас,
Он вдвое больше нас отцом любим теперь!»
Пришли они к отцу с поклоном - речь вести
И, жалкий вид приняв, сказали: «Отпусти
Йусуфа нынче к нам - овец с нами пасти,—
О Исраил 19, пусть он пойдет при нас теперь.
Пусть вместе с нами в степь Йусуф теперь пойдет,
Он с нами наравне пасти там будет скот,
Он душу просветлит, ума поднаберет,
А к ночи он опять придет к тебе. Теперь
Цветов там соберет, чтобы тебе принесть.
О том, что видел там, тебе подаст он весть,
И ты услышишь все, что скажет он». Теперь,
Услышав эту речь, Йакуб был огорчен,
Жар ему сердце жег, был опечален он,
И вспомнил он один увиденный им сон.
Йусуфа отпускать он не хотел теперь.
♦Вчера я видел сон,- сказал Иакуб-отец,
Во сне я мирно пас одиннадцать овец.
Как их я ни берег, одной пришел конец:
Похитил ее волк и прочь унес». Теперь
Сказали братья: «Нет, да будет он храним!
Он с нами будет - волк что сможет сделать с ним?
Мы всех волков земли погубим, истребим,
Чтоб был, хвала творцу, йусуф наш жив теперь!»
Йакуб сказал им: «Нет, не выйдет ваш расчет,
Йусуф за вами вслед вовеки не пойдет,
И я не соглашусь на это в свой черед:
Душе моей - не жить с Йусуфом врозь теперь».
Тогда они, хитря, Йусуфа обманув,
Сказали: «У отца ты сам спросись, Йусуф,
Пойдем-ка погулять, на все вокруг взглянув,
Там птицы гнезда вьют на всех лугах теперь».
И с братьями пойти ты разрешил бы мне.
Увидели б мы дол в привольной ширине,
А к ночи я бы вновь пришел к тебе». Теперь
Йусуфу Исраил согласья дать не мог —
Не мог расстаться с ним и на недолгий срок.
Обманутый, Йусуф всем сердцем изнемог,—
Припав к отцу, молил он за себя теперь.
«Я знаю,- он сказал,- что я тобой любим,
Но чем ты подтвердишь - деянием каким?
Увы, не внемлешь ты молениям моим!
Ты с братьями пойти пусти меня теперь».
Йакуб поспешно встал, услышав сей призыв,
И пред Йусуфом пал во прах он, возопив:
"Что я скажу тебе, Йусуф? Я не строптив,
Велению творца покорен я теперь.
За братьями тебя пущу я завтра в путь,
А нынче - обниму, и ты со мною будь,
На светлый лик твой дай мне вновь и вновь взглянуть!»
Так, сгорбясь и скорбя, Йакуб рыдал теперь.
Едва придет беда - мутнеет глаз родник,
Пришла беда - глядишь, и разум сразу сник,
Бог повелит - корабль потонет в тот же миг,—
Велением творца преград нет и теперь.
И с братьями идти Иусуфа отпустил.
От братьев взяв обет,- он в этом твердым был,
"Пусть завтра он пойдет,- сказал Йакуб теперь,
Я завтра разрешу его вам увести,
Но я вам всем велю беречь его в пути,
Вам - охранять его, заботы все нести,
Душою светел, рад да будет он теперь».
Всем в радость было то, что решено отцом,
И, по двое шепчась, они вдесятером
Ушли, решивши так: Йусуфа мы убьем,
И от лихой беды спасемся мы теперь.
А после все к отцу вернемся мы опять
И будем горевать, и плакать, и стенать,—
Мол, волк Йусуфа съел, подкравшись, словно тать,
Мы громче, чем отец, будем рыдать теперь.
И покаянье мы за грех свой принесем,
И, повинившись, мы признаемся во всем,
Немолчно мы к творцу молитвы вознесем,
И будет к нам господь всемилостив теперь»
И вот прошла та ночь, и наступил рассвет,
И братья, рано встав лучам зари вослед,
Пришли к отцу, неся поклон свой и привет,
Йусуфа отпустить прося его теперь.
снова возрыдав, он слез сдержать не мог.
Власы Йусуфу он омыл и, гребешок
Взяв в руки, расчесал главу его теперь.
Йусуфа сам отец кормить-поить был рад,
И сам его облек в цветистый он наряд,
И мускусом его опрыскал он стократ,
И очи насурмил ему отец теперь.
Как Ибрагиму, он надел ему чалму,
Под стать Забиху, он и пояс дал ему,
И снедь ему сложил в Исхакову суму,
И в кожаный бурдюк налил воды теперь.
Целуя сына, он Йусуфа отпустил,
С рук на руки Йусуф поручен братьям был:
Вернуться вам велю я до ночных светил,—
О, если б вечер к нам скорей пришел теперь!
Велю его я вам, как талисман, беречь
И на плечах нести, не опуская с плеч.
Храните же его,- об этом моя речь»,
И с этим словом он их отпустил теперь.
Они сказали: Мы послушаем тебя,
Разлукой не томись, рыдая и скорбя,
Груз всех твоих забот мы примем на себя,
До ночи еще он придет к тебе теперь»
Шамгун21 и Йахуда 22 потом его несли,
Поочередно все неся Йусуфа, шли,
И плакал и рыдал Йакуб один теперь.
Йусуфа проводив, Йакуб на холм взошел
И, видя пред собой раскинувшийся дол,
Верблюдицей он выл: детеныш прочь ушел,
Потоки слез лились из глаз его теперь.
Когда Йусуфа скрыл далекий окоем,
От горя зарыдав, Йакуб вошел в свой дом:
Да будет, о творец, Йусуф тобой ведом,
Не жги меня, молю, огнем разлук теперь!»
А братья, лишь их дом исчез из глаз вдали,
Йусуфа сняли с плеч и больше не несли.
Йакуб смотрел им вслед, печален, одинок,
Когда они пошли с Йусуфом в даль дорог
И, радуясь, несли его в далекий лог.
И, плача, шла Дина за братьями теперь.
«Куда,- сказал Йакуб,- бежишь, о моя дочь,
Зачем рыдаешь ты, спеша отсюда прочь?
Как ты ни поспешай, Йусуфу не помочь:
Он с братьями идет в далекий дол теперь».
Йусуфа догнала, смятения полна,
«Вернись, Йусуф, назад!» - звала его она,
И братья были все в смятении теперь.
Заплакала Дина, ей было невдомек,
Что братья смущены. Исполнена тревог,
Йусуфу руку сжав, чтоб он уйти не мог,
Она звала: «Вернись, Йусуф, домой теперь!»
И братья, вновь подняв, Йусуфа понесли,
Спеша уйти за холм, видневшийся вдали.
Рыдал Йакуб - из глаз потоки слез текли,
И, зарыдав, Дина пошла назад теперь.
«Недавно я спала,- поведала Дина,- И, вся в слезах, я вдруг очнулась ото сна. Отец, десять волков мне снилось,- смятена, Я видела: Йусуф растерзан был теперь».
Загоревал Йакуб, узнав про этот сон,
И побледнел челом, печалью сокрушен:
Йусуфа отпустив, раскаивался он,
И вместе дочь с отцом заплакали теперь.
А братья и Йусуф зашли за холм, и с плеч
Его спустили вциз, велев на землю лечь.
Проткнув его бурдюк - чтобы воде истечь,
Они всю его снедь псам бросили теперь.
Он понял, что его ждет участь мук и бед,
Что любо братьям зло свершить ему во вред,
И он решил спросить их обо всем теперь:
«О братики мои, надежда вы моя,
Что делаете вы —; скажите, не тая,
Зачем такое вам, и в чем виновен я,
Скажите, братья, мне, чем грешен я теперь?»
Они сказали: «Сон твой ложен до конца,
Обманом ты снискал доверие отца,
Тебя он больше нас и любит, гордеца,
Расплата настает тебе за все теперь».
Йусуф сказал в слезах: «Устал я, изнемог,
От жажды я томлюсь - всю плоть мне жар прожег,
От вас я отстаю - почти не чую ног!»
Но братья ничего не слушали теперь.
Они в ответ: «Ни сон тебе не будет впрок,
Ни толкованье сна - отца благой урок,
Ни то, что у отца ты - избранный сынок,—
Ты кару понесешь за все про все теперь».
К Шамгуну он припал, но тот его побил,
И кудри ему рвал Равиль изо всех сил,
И каждый брат являл злокозненный свой пыл
Все стали его бить без жалости теперь.
«Убьем,- он закричал,- Йусуфа наповал!»
И он Йусуфа бить всех братьев призывал,
Терзали его все без жалости теперь.
Как он их ни молил, несчастен, одинок,
Участием никто Йусуфу не помог,
Все били, как могли, и каждый был жесток,
Пускай тебе твой сон поможет, мол, теперь.
«Я голоден, устал, хочу я пить и есть,
Пощады я молю - за что такая месть?
О, дайте,- он молил,- покой мне вновь обресть»
«Наешься,- был ответ,- ты своим сном теперь!»
И понял тут Йусуф, что ждет его беда.
«О мой Равиль,- припал он к старшему тогда,—
Молю: спаси меня от злого их суда,
Ты - старший,- как отец ты для меня теперь.
Да, старший среди всех ведь ты, а не иной,
Здесь ныне для меня ты - как отец ровной.
У братьев злая цель - расправиться со мной!»
«Пусть сон,- сказал Равиль,- тебя спасет теперь»
И не помог Равиль ему в тот горький миг.
Тогда к Шамгуну вновь с мольбою он приник,
Но тот его в лицо ударил напрямик,
И на землю Йусуф упал ничком теперь.
К стопам он Йахуды припал в мольбе своей:
Ты всех добрее, брат, молю же—пожалей,
От мук я изнемог и ослабел теперь».
И тут явился бес - проклятый супостат,
Он в души братьев влил коварной злобы яд,
И всех десятерых озлобил он стократ
И на неправый путь наставил их теперь.
Убейте,- он велел,- лгунишку-подлеца,
Насмейтесь же над сном вруна и гордеца,
Расправу-суд над ним свершите до конца»,—
Так наставлял к греху их сатана теперь.
И стали братья злей, услышав этот зов,
И каждый порешить Йусуфа был готов.
И понял тут Йусуф, конец будет каков:
С надеждою на жизнь простился он теперь.
«Ужель,- вскричал Йусуф,- злодейству вы верны
И поддадитесь лжи - навету сатаны,
Ужель вам жизнь моя и радость не нужны,
Ужель родство со мной вы пресекли теперь?
Хотите погубить - ну что ж, убейте вмиг,
И пусть увянет мой луноподобный лик,
Но как сказать отцу об этом напрямик?
Держать ответ пред ним придется вам теперь.
Душа его дотла в огне тоски сгорит,
Ужели вами бог всевышний позабыт?
Поступок ваш благим он бы не счел теперь!
Изранен телом я, и в сердце тяжкий стон,
Нежданную беду терпеть я осужден.
Какой вы и отцу наносите урон —
Когда еще меня увидит он теперь!
Правдив я, мой отец - Йакуб, Исхак - мой дед,
По воле братьев, сир, влачусь я в доле бед,
Они вдесятером чинят мне лютый вред,
И все они сгубить хотят меня теперь!»
Взъярился тут Шамгун - взыграл в нем буйный нрав,
И на Йусуфа он набросился стремглав,
Он кинулся с ножом, всю злобу показав,
Но встретил его вдруг Йусуф, смеясь, теперь.
«Чего ж смеешься ты,- спросил Шамгун, о брат,—
Не острому ль ножу и лютой казни рад? -
Ты плакал и стенал и страхом был объят,
Причину смеха ты мне объясни теперь».
«О братья,- им в ответ Иусуф,- смеялся я
За тем, что дома ждал иного бытия.
Лишь ныне я узнал, что думал судия,—
Мечтам раба, увы, иной дан ход теперь.
Даны им от творца достоинство и честь.
Когда со мной те львы, какая ж злоба-месть
От супостатов мне будет страшна теперь?
Но ныне для меня вы хуже всех врагов,
Тяжка моя страда, ваш ярый гнев суров,
Что за вина на мне - что из моих грехов?
Услышать сей урок желанно мне теперь!
Насторожен я был, еще не выйдя в путь,
Сомненья и боязнь терзали мою грудь,
Но я сказал себе: все страхи позабудь,—
Ужели братья вред мне причинят теперь?
Сомненьям явью стать, увы, пришел черед,
Изранен телом я, и душу мою жжет.
Негоже зло творить мужам, чей славен род,
И отступиться б вам от злобных дел теперь!
Но если вы тверды во злобе ваших дел,
И жизни вы моей положите предел,
То даже если б я сто тысяч душ имел,
Я все их Q жертву вам отдать готов теперь!»
Душа у Иахуды слов этих не снесла —
От жалости она сгорела вся дотла,
И устыдился он содеянного зла:
Йусуфа,- он сказал,- убить не дам теперь!»
Иусуфа он к себе привлек, уже не зол,
И брата от убийц прикрыл его подол —
От мести братьев он Йусуфа спас теперь.
К Иусуфу Йахуда стал добрым и помог,—
Йусуфа защитить ему велел сам бог.
Все братья на него накинулись в наскок,
И Йахуду бранить все начали теперь:
«Зачем ты, йахуда, презрел наш уговор
И нашей клятве, брат, пошел наперекор?
К Йусуфу руки ты, его прикрыв, простер,
И вероломством ты себя клеймишь теперь!»
Им Йахуда в ответ: «Вы не правы стократ:
Вовек не убивал родного брата брат.
Деяниям таким творец не будет рад,—
Покайтесь же, сойдя с дороги зла теперь!
Побойтесь же творца, злых не свершайте дел,
Ведь грешников в аду жестокий ждет удел,
А кто бы рай сменять на адский жар хотел!
Не ввергните себя в кромешный ад теперь!
И если это зло свершат ваши сердца,
Измените вы все велениям отца,
И милости уже не ждать вам от творца,—
Просите у него прощения теперь.
Поверг его в огонь, что жарче всех огней,
Но спас его господь всемилостью своей —
Огонь в цветущий сад он превратил теперь.
И откровенья зов был вдруг услышан им,
Творец воззвал к нему: «О друг мой Ибрагим,
Ты сыном должен мне пожертвовать своим,
Да, сыном!» - он такой услышал клич теперь.
Но Исмагилу24 нож не причинил вреда,
Из пламени Халил спасен был навсегда.
Ведь не грешил Йакуб пред богом никогда,
И господа-творца побойтесь вы теперь!»
Но речи Йахуды, увы, не шли им впрок,
Путь покаянья был и чужд им и далек,
И страх загробных мук унять их злость не мог
Иусуфа погубить хотелось им теперь.
И порешили все на этом и сойтись.
На мнении таком все сообща сошлись,
И стал Йусуф опять их умолять теперь.
И Йахуда не смог расправу отвести,
Не смог их отвратить от грешного пути,
Йусуфа от беды он не сумел спасти.
Иначе поступить задумал он теперь.
«Не надо убивать,- вот, братья, мой призыв.
Не совершайте грех, кровь братнюю пролив,
Оставьте его здесь, в колодец посадив,—
Он или сам умрет, иль прочь уйдет теперь».
ГЛАВА 2
ОПИСАНИЕ КОЛОДЦА ГАДЯ
И вырыт был давно кяфиром 25 Гадем 26 он.
Он страшно был глубок и так был засолен,
Что воду его пить никто не мог теперь.
Со временем вода в колодце поднялась,
И змеи, пауки гнездились в нем, роясь,
Кишели твари там - вся мерзостная мразь,
И полон гадов был колодец тот теперь.
Жил праведник тогда неподалеку здесь,
Из Книги разузнал он о Йусуфе весть.
О том он рассказал, и мир дивился весь —
Весть о Йусуфе он поведал всем теперь.
Проведав, где Йусуф, отшельник в тот же миг
К создателю с мольбой покорною приник.
Желал он увидать Йусуфа светлый лик,—
Он жизни долгих лет молил себе теперь.
Йусуфа лик узреть всю жизнь мечтал аскет,
И бог приял его молитву и обет,
Всевышний ниспослал ему дар долгих лет,
И тоже Йахудой он звался. И теперь
«В колодец Гадя ты спустись. Ступай сейчас,
Йусуфа дивный лик там и узришь как раз —
Он явится тебе, ты жди. Ступай теперь».
Отшельник вышел в путь, спустился в
кладезь он,
Молился он творцу, от мира отрешен,—
В молитве возносил к создателю свой стон,
Моля явить ему Йусуфа лик теперь.
Всего один гранат за день съедал аскет,
Пред ним свечою рдел неизреченный свет.
Он тысячу прожил и ровно двести лет
И, наконец, узрел Йусуфа он теперь.
А братья, обвязав йусуфа бечевой,
Сожгли свою любовь во злобе огневой.
Спеша его спустить в тот кладезь вековой,
Бранили все опять они его теперь.
Дурного не видал я никакого сна,
И вся моя душа от зла отрешена»,—
Так горестный Йусуф их умолял теперь.
Но черствы и тверды на все мольбы в ответ,
Йусуфовым мольбам они не вняли, нет,
И не на пользу им был Иахуды совет,
И злоба все сильней вскипала в них теперь.
Иусуфа били все опять вдевятером
И к кладезю его приволокли силком.
И застенал Йусуф, и слезы лил ручьем,
Но братьев его стон не тронул и теперь.
Не надо, братья, бить,- Йусуф молил,- меня,
Опомнитесь! Вас бес влечет, к себе маня!
Ради отца прошу, ведь я и вы - родня,
И не срывайте вы одежд с меня теперь.
Ведь если я умру и буду смертью взят,
Готов и саван мне - рубашка, мой наряд».
Но братьев одолел жестокой злобы яд -
Раздели донага они его теперь.
Ты нас не умоляй, - ему в ответ рек ли,
И жалости не жди - нас попусту не зли.
У солнца, у луны, у звезд своих моли
Ты жалости к себе и помощи теперь!»
И вместе в кладезь тот его спустили вниз,
И, даже не взглянув, как там Йусуф повис,
Тот жгут они серпом отрезали теперь.
«О господи,- воззвал тогда Йусуф,- творец,
Лишь ты защитник всех загубленных сердец!
Моим надеждам всем, увы, пришел конец,
Молю, о боже: ты мне помоги теперь!»
И братья вслед за тем заголосили вдруг,
С рыданьями они столпились все вокруг,
О боже, помоги ему в юдоли мук»,—
Притворный возглас их послышался теперь.
Защитник всех, кто слаб,- всемилосердный бог,
И Джебраилу 27 он всемилостиво рек:
«Подай Йусуфу весть: отныне он - пророк,
Йусуфу помоги, о Джебраил, теперь».
И, ангел краше всех, возвестник Джебраил,
Приявший от творца дар неизбывных сил,
Йусуфа в тот же миг в колодце подхватил,
Не дав в подводный мрак ему упасть теперь.
«О праведный Йусуф,- был Джебраила клич,
Господь велел тебе желанного достичь,—
Пророчеством себя навеки возвеличь,
Да будь благословен ты как пророк теперь!
И божье он ему веленье возвестил —
Принес ему привет зиждителя всех сил,—
Печальный прежде, стал он сердцем рад теперь.
Взял камень Джебраил. Тот камень в глубине
В колодце с давних пор покоился на дне.
И, словно прикреплен невидимо к стене,
Йусуфу камень тот опорой стал теперь.
И мягче шелка был Йусуфу камень тот,—
Он понял, что ему творец спасенье шлет.
И свет Йусуфа вмиг от темной глуби вод
Поднялся до земли и засиял теперь.
Был Джебраилу зов всевышним возвещен,
И полетел он в рай - на горний небосклон,
Одежды и еду принес Йусуфу он,
Одевшись, стал Йусуф от яств вкушать теперь.
Поел и много он вознес творцу похвал,
И на челе его рдел свет, багряно-ал,
Свет Джебраил а он в свои лучи вобрал,
И несказанный свет рдел до небес теперь.
И в этот миг пришел к колодцу тот аскет,
Йусуфа лик узрел и несказанный свет,
Сбылась его мечта - мечта предолгих лет,
И восхваленья он вознес творцу теперь.
Сказал он: «О Йусуф, как боль ни тяжела,
От братьев ты своих не отврати чела,
Ни сердцем, ни в речах не пожелай им зла».
«Кто ты - поведай мне»,- Йусуф просил теперь.
И, знаньем умудрен, я полюбил твой лик.
Двенадцать сотен лет желал я каждый миг
Тебя узреть, и вот сбылась мечта теперь».
Отшельник дал ему наказ свой и совет,
И принял все Йусуф, что говорил аскет,
И вдруг к аскету смерть пришла среди бесед,
И, одинок, Йусуф стал горевать теперь.
И к Джебраилу зов всевышний обратил:
«Слети к Йусуфу вновь,- внемли, о Джебраил,
Пошли ему привет и дар великих сил —
Да превозможет он печаль свою теперь!
Из кладезя спасен, он будет продан в плен,
Потом познает зло наветов и измен,
Он будет заключен в темницу и презрен,
И много еще мук ему грозит теперь.
А после я его избавлю от невзгод,
Он со своим отцом свиданье обретет,
Дам ему власть и мощь я от своих щедрот:
Венец, богатство, трон - все его ждет теперь,
Придут к нему служить завистники-лгуны,
Придут они в стыде, совсем посрамлены,
Раскаявшись, придут с признанием вины,
И будет рад йусуф, а им - рыдать теперь!»
И Джебраил предстал перед Йусуфом вмиг,
И с его слов Йусуф господню весть постиг,
И, благодарный, он сказал: «Творец велик!»
И со своей судьбой смирился он теперь.
ГЛАВА 3.
ВОЗВРАЩЕНИЕ БРАТЬЕВ ИУСУФА
Козленка заколол один из них в пути,
Чтобы на рубашку след кровавый навести,—
Шли, плача что есть сил, домой они теперь.
И где лежал их путь, там дерево росло.
Йакуб стоял под ним, печалясь тяжело,
И вдруг к нему с небес пророчество дошло:
Лишь «Семьдесят» он внял неясный звук теперь.
И горевал Йакуб: «Не семьдесят ли дней,
Не семьдесят ли лун - одна другой длинней,
Не семьдесят ли лет мне жить в тоске моей,
Пока Йусуф придет ко мне домой?» Теперь
Йакуб смотрел туда, откуда голос шел,—
Горюя и скорбя, глядел он в горний дол,
Он думал - там Иусуф пристанище обрел,
О сыне тосковал всем сердцем он теперь.
Вошел он, плача, в дом, томясь бедой своей,
И стал подозревать своих он сыновей,
И стал молиться он, рыдая все сильней,—
Он понял, что Йусуф, видно, убит теперь.
А братья все, приняв притворно скорбный вид,
И к дому подойдя, заплакали навзрыд:
О, горе нам! Йусуф безвременно убит,
Утратили его мы навсегда теперь!»
И к дому подошли все сыновья как раз,
Когда Йакуб свершал вечерний свой намаз 28,
Едва лишь услыхал он их вопящий глас,
Он встал и поспешил навстречу им теперь.
И братья все сильней вздымали голоса,
И рвали на себе одежды и власа, И слышались
«Йусуф, Йусуф!» их словеса,
Потерян нами он, и навсегда теперь!»
И горько он рыдал, и наземь падал он.
И сыновья его вздымали к небу стон:
«О, горе, горе! Мы, увы, грешны теперь!»
И в эту ночь Йакуб раз триста шестьдесят
Среди рыданий был беспамятством объят,
И сыновья его, раскаявшись стократ,
Твердили все: «Отца убили мы теперь!»
И вот минула ночь, и наступил рассвет,
Очнулся и Йакуб лучам зари вослед.
Он вызвал сыновей пред ним держать ответ,
И—«Где же мой Йусуф?» - спросил у них теперь.
И сыновья в ответ слезами залились:
«Из наших луков мы пустили стрелы ввысь
И, чтобы их найти, решили разойтись,
И оставался там один Йусуф теперь.
Пока ходили мы, случилась с ним беда:
Забрел свирепый волк негаданно туда,
И он Йусуфа съел. Ну да, и вправду да,-
Сказали,- волк заел»,- они отцу теперь.
«Но если было так,- им отвечал Йакуб,—
И волк его заел - проклятый душегуб,
Должно ж там что-то быть - хотя бы не весь труп,
Ступайте принести останки мне теперь.
Останки, хороня, я в саван бы облек
И склеп бы водрузил там, где он в землю лег,
И прожил бы я там оставшийся мне срок,
Я б при Йусуфе был всю жизнь мою теперь».
Мы - все вдесятером,- увы, простыл и след.
Волк растерзал его - Йусуфа нет как нет,
Останков никаких мы не нашли теперь».
Рубашку всю в крови тут извлекли они,
К Йакубу поднесли - ты, мол, на кровь взгляни,
И ты, мол, эту кровь в вину нам не вмени.
И рухнул тут Йакуб без памяти теперь.
Когда, очнувшись вдруг, Йакуб пришел в себя,
К рубашке он прильнул, рыдая и скорбя,
И не нашел, чтоб волк ее рвал, теребя,—
«Ну добрый же был волк!»—воскликнул он теперь,
«И если волк съел плоть и выпил кровь его,
Стократ ужесточив боль горя моего,
Но так и не порвал в одежде ничего,
То в этом тайна есть»,- сказал Йакуб теперь.
Йакуб сказал им: «Был ваш умысел жесток:
Просили вы пустить Йусуфа в дальний лог,
Чтоб там его убить! И, право,- он изрек,—
Ваш этот плач и стон - обман и ложь теперь.
Ступайте в дальний лог, поймайте волка там,
Доставьте мне его сюда, к моим стопам,
Исполните как есть все, что велю я вам,—
У волка спросим мы, что сталось там теперь.
И вам творец пошлет жестокую беду.
Молящимся господь да утолит нужду,—
Мольбы скорбящих вы страшились бы теперь!»
И братья в горы вновь пустились в дальний путь,
Словили волка там, невинного ничуть,
К Иакубу привели - мол, вот, не обессудь:
Йусуфа съевший волк перед тобой теперь.
И только лишь Йакуб увидел волка, он
Пошел его встречать, печалью сокрушен:
«Скажи, зачем тобой Йусуф мой умерщвлен,
Зачем его ты съел? Ответствуй мне теперь.
Ответь, о волк, мне, как Йусуфа съесть ты мог?
Рубахи не порвав, ты был, увы, жесток.
Ужели не страшит тебя всевышний бог,
Что столько мук и бед ты мне принес теперь?»
И к волку снизошло веление творца:
«Ты Исраилу все поведай до конца*.,
И волк стал уверять несчастного отца
По-человечьи он стал говорить теперь:
«Йусуфа,- клялся волк,- не видел я тогда,
Не знаю, где он шел - откуда и куда.
Другая у меня - хранит господь - еда,
И я не виноват перед тобой теперь.
Пророчество тебе в дар ниспослал сам бог.
Творец да объяснит, чтобы узнать ты мог:
Нам плоть пророков есть запрещено. Теперь
Прикажешь - в горы я тотчас пойти готов,
И в той округе я всех соберу волков,
И все они сюда прибудут на твой зов,
И правду всю тебе поведают теперь.
Не видели они Йусуфа никогда,
Взъедаться на него затея им чужда,
Перед творцом греха на них нет и следа —
Им плоть пророков есть запрещено. Теперь
Из стран Египта я сюда пришел назад,
Со мною был там сын, и у меня он взят,
Я ничего не ел семнадцать дней подряд,-
От горя мне еда нейдет на ум теперь.
Меня словили тут и, смазав кровью пасть,
Насильно привели к тебе - под твою власть,
Но я не виноват, пойми это теперь».
Йакуб поверил всем поведанным словам
И волка накормил обильной пищей сам,
И он сказал: Творец воздал мне по делам»,
И волка он, молясь, прочь отпустил теперь:
«Мне кару ниспослал господь. Он справедлив.
Презрен, кто не смирял своих же чувств порыв.
И вынесу я всё, терпенье проявив,—
Всё можно одолеть терпением теперь».
И часто Иахуда ходил в тот дол - туда,
Где в кладезе была стоячая вода,
И там с Йусуфом он беседовал всегда.
И сообщал ему все, что он знал теперь.
ГЛАВА 4
СОН МАЛИКА, СЫНА ДАГИРА
Он - сын Дагира был, Дагиром был рожден.
И сын Дагира вдруг увидел странный сон.
Призвал он ведуна - сон объяснить теперь.
«Мне нынче,- он сказал,- привиделось во сне,
Что в Ханаанской 29 я скитался стороне.
Там кладезь Гадя есть, где быть случилось мне.
На землю солнце там при мне сошло теперь.
Да, ясно видел я: спустилось солнце вмиг,
Из пазухи моей прошло сквозь воротник,
И самоцветный дождь передо мной возник,
И жемчуг собирал я в свой подол теперь.
И радостно сбирал те камни я вокруг,
И, собирая их, я клал их в мой сундук.
Таким вот был мой сон. О муж благих наук,
Что значит этот сон - поведай мне теперь!»
И толкователь снов ответил: «Рядом сядь,
Тебе я этот сон сумею разгадать.
И золота мне дай - монет червонных пядь,
Во благо будет сон толкован мной теперь.
И если ты во сне был в землях тех сторон,
Где кладезь Гадя есть,- ты будешь награжден,
И благородный раб будет твоим теперь.
Задешево тот раб тобою будет взят,
И много обретешь бесценных ты наград,
И станешь ты тогда и властен и богат,—
Блаженство для тебя предвижу я теперь.
Высот величья ты достигнешь без труда,
В единого творца уверуешь тогда,
Из пут неверья ты спасешься навсегда,
Богатства двух миров ты обретешь». Теперь
Пошел Малик Дагир в пределы дальних стран
И через должный срок вступил он в Ханаан,
Вблизи колодца он сгрузил свой караван
И начал поджидать, чтоб сбылся сон теперь.
И все они вокруг колодца разбрелись,
И сам Малик Дагир на холм взобрался ввысь,
И ждали все, что сон, мол, сбудется теперь.
Когда Малик бродил, вдруг - голос невдали,—
Как будто из холма он шел - из-под земли:
Пройдет пятьдесят лет - и обретешь, внемли,
Ты юношу-раба, желанного теперь.
Ты жди, и пусть пройдет лет ровно пятьдесят,
И ты тогда опять сюда вернись назад,
И за бесценок раб тобою будет взят,
И ты его продашь предорого. Теперь
Малик Дагир пошел в обратный дальний путь,
И ровно пятьдесят успело лет минуть.
Он к кладезю пришел, не опоздав ничуть,
И радовался он, что срок настал теперь.
И ангелы туда слетели с неба вниз,
И, словно стайка птиц, в колодце собрались,
Йусуфу все они друзьями нареклись,
А подошел Малик - вспорхнули ввысь теперь.
И видел птиц Малик, слетевшихся туда.
Что ангелы они - не ведал он тогда:
Суть веры для него была еще чужда,
И, взявши лук, пошел он птиц стрелять теперь.
Малик был удивлен - куда пропал их след,
И видит - кладе'зь тот струит чудесный свет,
Растерянно стоял он, онемев, теперь.
И в свой шатер Малик пошел - недолог путь.
Смышлен, он понимал всех дел и смысл и суть,
И двум рабам своим велел он почерпнуть
Из кладезя воды и принести теперь.
И двое из рабов - Башир с Бушрой - пошли
К колодцу, что стоял от стана невдали,
И воду стали брать ведром из-под земли,
И праведный Йусуф их увидал теперь.
И только лишь они пристроились вдвоем,
Чтобы воды черпнуть из кладезя ведром,
Вдруг Джебраил слетел, он послан был творцом,
Спасенья весть принес Йусуфу он теперь.
«Не ты ли, о Иусуф,- воскликнул Джебраил,
Узрев свою красу в зерцале, говорил:
Когда б я был рабом, кто бы меня купил?
Кто цену мог бы дать достойную теперь?»
«О, да,- сказал Йусуф,- я это говорил.
В зерцале мне явлен, был лик мой так мне мил,
Что я сказал тогда: «Когда б рабом я был,
Кто б цену за меня дал должную теперь?»
И поднимись наверх, держась за этот жгут.
Торговцы и купцы —уже на месте, ждут.
Что за цена тебе - увидишь сам теперь».
И подняли ведро Башир вдвоем с Бушрой,
И доблестный Йусуф явил им облик свой.
Кто переборет власть десницы всеблагой?
Все, что велит творец, исполнится! Теперь
Явился всем Иусуф из кладезя - со дна,
И ясный лик его сиял* словно луна.
Узрев его, Малик утратил ум сполна,
«Пред нами,- он вскричал,- тот юноша теперь!»
А до того Малик твердил своим рабам
И всем им обещал своею волей сам:
Кто юношу узрит, тому я волю дам,
И выдам за него я дочь свою теперь!»
Башир был первым, кто принес благую весть,
И, радуясь, Малик спешил хвалу вознесть,
Иусуфу оказал он и почет и честь —
В шатер свой - отдохнуть - увел его теперь.
А братья между тем в долине среди гор
Узрели караван и рядом с ним шатер,
К колодцу подошли и вглубь вперили взор,
Но не было, увы, Йусуфа там теперь.
Гурьбой пришли туда, где стал их караван:
«От нас сбежал, мол, раб и в ваш он, верно, стан
Сюда пришел и здесь находится теперь».
«Отдайте нам его,- сказал Равиль,- без ссор,
Не то я закричу - вам учиню разор:
От крика моего всем сущим - страх и мор,
И будет от него погибель вам теперь!»
И осторожен был Малик - он был умен,
И братьям в сей же час вернул Иусуфа он,
И братьями совет был скорый учинен:
Его мы как раба, мол, продадим теперь.
Решили братья так, и все сошлись на том,
Иусуфу все сказав гебрийским языком,—
Тебя иначе, мол, мы тотчас же убьем,
Уж лучше продадим мы им тебя теперь.
И понял все Малик, он мудр был и сметлив,
И он возликовал, суть дела уяснив:
«Его мне продадут, а я возьму, купив».
И горько зарыдал опять Йусуф теперь.
Ужели же продать хотите вы меня,—
Сказал Иусуф,- и прочь отправите, гоня?
Боитесь, что я вас предам, за грех кляня?
Нет! Тайну сохранять я поклянусь теперь.
Ведь эта весть отцу затмит весь белый свет!
И нестерпимо мне гореть в горниле бед,—
Хранить Халила честь вам надо бы теперь!»
Они в ответ: «Тебя предупреждали мы,
Что волк тебя загрыз - отцу сказали мы,
Ведь Исраилу так тогда солгали мы,—
Йусуф, об этом нас ты не проси теперь!»
Йусуфа Йахуда им убеждать помог,
Сказал он: «Это зло тебе послал сам бог,
И братьям зло пресечь - поныне чужд зарок,
Строптивым будешь - знай: тебя убьют теперь.
И лучше ныне ты с продажею смирись —
От братьев только так сумеешь ты спастись.
Тогда бы и мечты узреть отца сбылись,-
Всех в должный час сведет всевышний!» И теперь
Сказали братья: «Мы Йусуфа продадим,
Чтоб ты, купец, ушел отсюда дальше с ним.
Посмотрим, как тряхнешь ты кошельком своим,
Другому мы продать можем его теперь».
«Ужель и впрямь он раб? - у них спросил Малик.
Зачем вам этот торг? Скажите напрямик.
Что за вина на нем и грех каких улик?
Красою и умом он лучше вас теперь!»
Сказали братья,- он потом нам другом стал,
Порочным позже стал сей юноша-бахвал,—
Сбежав, в колодце он скрывается теперь».
Малик сказал: «О нем скажите все сполна —
Какой на нем есть грех, и в чем его вина,
И наша купля вся, сомнений лишена,
Да будет до конца правдивою теперь!»
Они в ответ: «Он - раб, и делу тут конец,
Есть три греха на нем: во-первых, он - беглец,
А во-вторых, он - вор, а в-третьих, он и лжец.
С тремя грехами враз бери его теперь!»
«Я понял: ваш ответ,- сказал Малик,- не ложь,
А этого раба я покупаю все ж,
Пусть будет так, он мне даже с грехами гож.
Какую ж цену вы запросите теперь?
Я злата в этот путь с собою не припас,
Но скот есть у меня, и шелк есть и атлас,
Да несколько монет недорогих. Я вас
Хочу спросить: как торг мы поведем теперь?»
«О, если бы торгам,- молил Йусуф,- не быть,
И братьям бы меня задешево не сбыть!
О, если бы купец не стал с лихвой платить,
Злосчастный, я не стал ему б рабом теперь!»
Не нужно тканей нам со всем твоим скотом,
Вовеки мы с тобой не порешим на том,—
Дай те монеты нам, что при тебе теперь».
Есть ткани у меня,- Малик сказал в ответ,—
Немного денег есть, а злата вовсе нет,
Лишь восемнадцать есть при мне сейчас монет,—
Возьмите их. Что сверх - мне дайте в дар теперь».
♦Все восемнадцать мы,- они в ответ,- возьмем,
И наш вот этот торг мы порешим на том.
Согласны мы с такой продажей, и притом
Все остальное в дар даем тебе теперь».
Тогда Малик спросил Йусуфа: «Раб ли ты,
Как сказано о том, и много ль правоты
В делах и речи их или они пусты?
Ответствуй и скажи всю правду мне теперь».
Сказали братья так гебрийским языком:
«Скажи им, что ты раб, будь правдою ведом,
А станешь отрицать - и мы тебя убьем»,—
Такой ответ от них Иусуфу был теперь.
И устрашился их йусуф на этот раз,
Я в самом деле раб»,- признался он тотчас,
И слезы полились ручьем из его глаз,—
«Но я - господень раб»,- так думал он теперь.
Не усомнись ни в чем ни на единый миг,
Но не снимай с него оков ты и вериг,—
В оковах пусть идет в Египет он теперь.
Не верь его словам: они - обман и ложь,
И жалость всю к нему в душе ты уничтожь,
И добрых для него ты слов да не найдешь,
В пути лишь ячменем корми его теперь».
«Признал,- Малик сказал,- я правду ваших слов
И вашего раба купить у вас готов,
Беру я вместе с ним груз трех его грехов,
Бумагой бы скрепить нам договор теперь!»
И братья не пошли ему наперекор,
Согласье дав писать бумагу-договор.
Едины в злобе все, как и до этих пор,
Они тот договор стали скреплять теперь.
Стал грамоту писать Шамгун своей рукой.
Иусуфу не явив пощады никакой
И лица отвернув без жалости людской,
Они пророка в плен запродали теперь.
И были там слова: «Мы все согласны в том,
Чтобы навеки в плен продать его рабом.
Писали договор мы все вдесятером,
И вот раба тебе вручаем мы теперь».
Огонь тоски ему дотла всю душу сжег,
Малика он молил: «Не будь со мной жесток
И разреши назад вернуться мне теперь.
Позволь мне - и я вновь пойду увидеть их,
И вдосталь нагляжусь на братьев я моих,
Не помнить умолю на мне грехов лихих,
И с ними я прощусь по-доброму теперь!»
От этих слов Малик и сам был сокрушен,
И горше, чем Йусуф, рыдать принялся он.
Йусуфовой тоской безмерно поражен,
В смятении он был, в беспамятстве теперь.
Йусуфу произнес Малик Дагир в ответ:
«Содеяли тебе они, ты видишь, вред,
Да цену взяли ту, которой ниже нет.
Ты ими не любим. Что тебе в них теперь?
И взяли за тебя они ничтожный грош,
Надеясь, что от них скорее ты уйдешь.
Идти к ним - ты себя сей думой не тревожь,
Достоин больше них почета ты теперь.
Цена этих монет - столь малая притом,
Что тысяча пятьсот их в каждом золотом.
Вот за какой ты грош мне продан был рабом!»
Так объяснял Малик Иусуфу все теперь.
«Уж, видно, сделать так угодно было им
По чаяньям души, по умыслам лихим,—
Своею волей все вершат дела теперь!»
И разрешил Малик Йусуфу к ним пойти,
И скорбно шел Йусуф по своему пути,
И, к братьям подойдя, уже без сил почти,
Он, обнимая, стал их целовать теперь.
Сказал он: «Надоел я вам и виноват,
Но вы, утратив рай, взамен прияли ад.
Врозь с Исраилом я, увы, тоской объят,
И свидимся мы с ним не в скорости теперь.
Был славным я, теперь - увы, мне горе несть,
Познал от братьев я и ненависть и месть.
Горюет Исраил, что стало с ним - бог весть,—
Ослепнет, видно, он от горьких слез теперь.
И кто теперь за мной присмотрит, приглядит,
Кто слезы мне утрет, смягчит мне боль обид,
Кто в горе мне, как друг, поможет-пособит,
Одежды и главу омоет кто теперь?
Расчешет кудри кто? Кто мне их заплетет?
Утешит кто меня в плену моих невзгод?
Кто облегчит мой груз - моих печалей гнет?
Был вольным я - увы, стал я рабом теперь.
Укладывал, любя, в постель к исходу дня,
Кормил меня, поил и пестовал, храня,
Довольство ведал я, и вот в нужде теперь!
Как мне рабом-то жить, ловя чужой приказ,
Неверному служить всю жизнь за часом час?
О братья вы мои, когда ж узрю я вас?
Разлуку нам судьба назначила теперь.
Но надо знать: творцом даруется судьба,
Покорным быть творцу - обязанность раба,
Смирись, когда она и злобна и груба,
Приемли кары все за должное теперь!»
И плакал вновь Йусуф, от горя нем и тих,
Он братьев обнимал и целовал своих,
Прощаясь и скорбя, молился он за них.
Упав ничком, Малик и сам рыдал теперь.
Объяла братьев скорбь, рыдали все они,
Пролили много слез в печали все они,
Печалясь и скорбя, стенали все они,
В содеянном они раскаялись теперь.
Сказали братья: «Мы, взяв бы тебя назад,
В содеянных грехах раскаялись стократ,
Любой из нас сейчас расторгнуть сделку рад,
Но принесло бы нам это позор теперь.
Вернуть тебя ему нам тоже не к лицу,
И ничего велеть не можем мы купцу,
И с этою судьбой ты примирись теперь!»
«Поведанную речь кто возвратить бы смог? —
Сказал Йусуф.- Не знать того, что знает бог.
И как осилит раб то, что содеял рок,—
Покорным быть ему нам нужно и теперь.
И ведайте: свел бог меня с такой судьбой,
И волею судьбы отец горюет мой,
Брат младший Ибн-Йамин - в слезах, убит тоской,
Когда и где узрят они меня теперь?»
И братья прочь ушли, взяв деньги от купца,
Йусуф был отлучен от ближних и отца.
Свершили братья зло - деянье подлеца,—
Оглядываясь, шел Йусуф в слезах теперь.
В посконное рядно Йусуфа облачив,
И на верблюжий вьюк надежно усадив,
И руки за спиной цепями окрутив,
Его в далекий путь готовили теперь.
А был там раб один, Кылычем звался он.
Грознее всех рабов, он знал один закон —
Неволить злобой тех, кто был ему вручен,—
Ему и был Йусуф препоручен теперь.
Там, где могильник был, печален и уныл,
И рухнул ниц Йусуф к какой-то из могил,—
Йусуфа мать - Рахиль лежала там теперь.
♦О мать моя Рахиль,- Йусуф стенал навзрыд,
Взгляни же на меня, на боль моих обид:
Запродан в рабство я и братьями забыт,
Я вольным прежде был и стал рабом теперь.
Злокозненно с отцом я разлучен давно,
И от огня разлук все сердце сожжено.
Надели на меня посконное рядно,
Окован цепью, я - без рук, без ног теперь.
От козней братьев я терплю мой жребий бед,
На муки обречен я с малых моих лет.
О, если б бог послал мне помощь и совет!
О, как надеюсь я на господа теперь.
О мать, молю, взгляни: тяжка моя беда,
Неверному как раб я продан навсегда,
Но этот жребий мой - знак божьего суда,
И милость Только бог окажет мне теперь.
Ты ныне здесь лежишь, в этой могиле, мать,
И сможешь ли моим страданиям ты внять,
Увидишь ли ты, как я осужден страдать?
Мне руки-ноги цепь опутала теперь».
«Что сделали с тобой, о мой Йусуф,- внемли,
Как братья столько мук тебе наслать могли,
Ты за какой же грех в такой беде теперь?
За что страдаешь ты, мой сын, и почему,
Пред братьями ты в чем виновен,- не пойму,
Как путь тебя привел к надгробью моему?
Нанес ты рану мне, лежащей здесь теперь!
А твой отец Йакуб знаком с твоей судьбой
Или обманут он по чьей-то воле злой,
И брат твой Ибн-Йамин не вместе ли с тобой?
И за какой ты грех в такой беде теперь?
Йакуб - родитель твой, Исхак - твой предок, дед,
У них совсем грехов перед всевышним нет.
У господа проси спасения от бед,—
Он радость ниспошлет тебе в беде теперь.
Известна, о творец, тебе моя нужда,
Всех страждущих от мук спасаешь ты_всегда.
Мой сын - в руках у тех, чья воля к злу тверда,
Ты милостив,- спаси его от зла теперь!»
И пал Йусуф без чувств, услышав этот глас.
Мольбе Рахили внял всевышний в тот же час,
Сбылись ее мольбы, чтоб бог Йусуфа спас,
И в скорости обрел он власть "и трон теперь.
Куда он ни смотрел - увы, пропал и след.
Тогда решил он дать хозяину совет
И не пошел один на поиски теперь:
♦Хозяин! Караван пускай прервет свой путь,
Тот юноша успел куда-то улизнуть!»
Остановились все, узнав, в чем дела суть,
И начали искать Йусуфа все теперь.
И оседлал Кылыч горячего коня,
Оставив караван, помчался, вскачь гоня,
Настиг Йусуфа он и бил его виня,—
Мол, ты зачем от нас сюда сбежал теперь?
Он, издали узнав Йусуфа, был жесток:
Йусуф, узрев его, едва подняться смог,
А тот его схватил, избил и поволок,
Браня его, и вновь Йусуф рыдал теперь.
О боже, как мне быть? - взывал Йусуф к творцу,
Мучения мои когда придут к концу?
Будь милостив, не дай в обиду подлецу,—
От злобы его мне как же спастись теперь?
Всемилостивый, ты,- вздыхал он,- справедлив,
Помилуй же меня, грехи мои простив.
Ты видишь все,- узри: я слаб, но терпелив,
И уповаю я лишь на 'тебя теперь.
Безгласно он внимал велениям твоим:
Тебе сын Исмагил был отдан в жертву им
Он твоей воле внял,- услышь меня теперь.
И если грешен я, о боже, пред тобой,
И если прегрешил какой-нибудь виной,
И если не со мной Йакуб, родитель мой,
Ему я не служу,- то каюсь я теперь!
Но если пред тобой не грешен я, господь,
И если все грехи сумел я побороть,
И если без вины страдают дух и плоть,
То извергам пошли ты знаменье теперь!»
Когда Кылыч, творя свой злобный произвол,
Йусуфа, волоча, к хозяину подвел,
Бранить Йусуфа стал Малик, жесток и зол,—
Он на верблюда вновь посажен был теперь.
И волею творца к ним знаменье сошло:
Завесой черных туч все небо облекло,
Поднялся ураган, дождь хлынул тяжело,
И страшный снег и град низверглись вниз теперь.
И до кровавых ран всех бил тяжелый град,
И были их тела изранены стократ,
Защиты от беды молили стар и млад,
Но помощи, увы, им не было теперь.
И цепенели все в кромешном мраке том.
Вдруг молнии взвились, небесный грянул гром,
И в ужасе дрожал Малик Дагир теперь.
«Пропали мы,- сказал Малик,- в сей страшный час,
За что ты нас, творец, от бедствия не спас?
Наверно, кто-нибудь виновный есть средь нас,—
Молите у творца прощения теперь!
Знать, эта кара нам от господа дана.
Кто кем обижен был - признайтесь все сполна,
Пусть повинится тот, на ком лежит вина,
Иначе в буре все погибнем мы теперь.
И если кто-нибудь познал ярмо невзгод,
И жалобы его приял небесный свод,
Властитель неба нам за то и кару шлет,
Покайтесь, а не то погибли мы теперь!»
Покаялся Кылыч, печален и уныл,
И он свою вину признаньем подтвердил:
Я юношу того - гебрийца тяжко бил,
И все произошло из-за меня теперь!»
И черному рабу Малик сказал: «Иди,
С лобзанием к стопам Йусуфа припади,
И да смягчится боль в его больной груди,—
Пусть юноша за нас помолится теперь».
К стопам Йусуфа пал, винился перед ним,
Прощения просил он всем грехам своим,
И ноги целовал Иусуфу он теперь.
Вослед за ним пошел хозяин - сам Малик,
К Иусуфу он с мольбой смиренною приник.
Коленопреклонен, рыдал, молил старик,
«Прости наши грехи»,- он умолял теперь.
И, слыша их мольбы, Иусуф был умилен,
И руки он воздел, и стал молиться он,
И бог приял его молитвы и поклон,
И бедственный буран внезапно стих теперь.
Утихли дождь и снег, и прекратился град,
Все стаяло вокруг, и, свету солнца рад,
Весь мир вдруг засверкал, сиянием объят,
И не было воды уже нигде теперь.
И понял все Малик - он получил урок,
Велел он цепи снять Иусуфу с рук и ног,
И пред Иусуфом он с мольбой во прахе лег,
Хозяин и рабы - молились все теперь.
Йусуфа облекли взамен рядна в халат
И подали коня - с верблюда был он снят,
И зозвестил Малик, чтоб знали стар и млад:
сей караван Иусуф - не я - теперь.
Служите все ему - кто мал и кто велик,
Он - предводитель ваш и выше всех владык,
Не смейте нарушать его приказ теперь».
Йусуфа речь была для всех теперь - закон,
Большою властью он творцом был облечен,
Веления его не ведали препон,
И сам Малик Дагир служил ему теперь.
В речах поднаторев, он стал умом сметлив,
Красиво речи вел и стал велеречив,
Весь мир он озарял, едва чело открыв,—
Смотрели на него, не наглядясь, теперь.
И вышли они в путь, в какой-то град вошли,
Кяфиры были сплошь все люди той земли.
Едва Йусуфа лик предстал им невдали —
Красе его они дивились все теперь.
Дивились все вокруг красе его лица —
Чудесной красоте, искусности творца.
Чтоб увидать его, шли люди без конца,—
Беседовали с ним почтительно теперь.
И говорили все: «Ответа удостой,—
Кто одарил тебя столь дивной красотой?
Скажи, кем создан ты? Кто был создатель твой?»
Так поклонялись все его красе теперь.
На небе, на земле всем жизнь дарует он,
И каждый раб его им вскормлен и вспоен,
Как вечного творца его мы чтим теперь».
И все, поверив в то, что есть единый бог,
Признали, что Йусуф - возвестник и пророк,
И правой веры путь пред ними ныне лег,—
Рабами бога мы все станем, мол, теперь.
Потом в другой предел дорога их легла,
И там дивились все красе его чела,
И статуя его там сделана была,
И поклонялись все той статуе теперь.
Потом их путь пролег и в Иерусалим,
А там правитель был, и сон был виден им,
Увидев сон, сказал он подданным своим:
«Идущий караван встречайте все теперь!»
И с войском властелин, со свитою своей
Направился встречать идущих к ним гостей.
«Кто караван ведет? - спросил он,- жду вестей!»
«Ведет нас,- был ответ,- Малик Дагир теперь».
Сказал правитель тот, безмерно удивлен:
«Ведь каждый год Малик был гостем сих сторон,
И нынешний приезд - что знаменует он? —
Наказ его встречать мне возвещен теперь».
Йусуфа охранял от всех напастей злых,
И был он окружен великой свитой их,—
Сопровождать его был им наказ теперь.
Адамовым сынам бог ангелов дает:
В один с Йусуфом день рожден был ангел - тот,
Который охранял Йусуфа от невзгод.
При смертном ангел есть всю его жизнь. Теперь
Все ангелы в сей миг сказали беку так:
«Знай, это тот, о ком тебе во сне был знак,
Встреть его с войском, он и благостен и благ!
Он - тот, кого во сне увидел ты теперь».
И, юношу узрев, правитель был сражен:
Вот ангелы о ком сказали,- понял он,—
Такой он красотой и статью наделен,
Что краше их вовек не сыщется теперь!
й в тот же час к гостям он поспешил прийти,
Он почести воздал Йусуфу на пути,
Смиренно он сказал Йусуфу: «Возвести —
Кто ты, прекрасный гость, откуда ты теперь?»
Тогда Йусуф сказал правителю: «Я тот,
О ком тебе твой сон благие вести шлет,
И велено тебе мне оказать почет,—
Тот самый пред тобой адамов сын теперь!»
Как гостя, он повел Йусуфа в свой чертог,
И всех он угощал и чествовал, как мог,—
Всем путникам воздал он почести теперь.
И властелин сказал Йусуфу средь бесед:
«Какие будут мне наказ твой и совет?
Что повелишь ты мне, Йусуф, скажи в ответ,
Что ты бы ни велел - я выполню теперь!»
«Услышь, о властелин,-сказал Йусуф
Совета моего - ступи на правый путь!
Пред идолом тебе негоже шею гнуть -
Уверуй, отвратись от идола теперь'»
«Приемлю твой совет,- правитель слово рек,—
Да станет богом мне тобой реченный бог.
Отныне верю я: ты - истинный пророк,
Но в капище пойдем с тобою мы теперь.
й если идол там тебе отдаст поклон,
И сам заговорит с тобою первый он,
И скажет мне, что ты пророком наречен,
То к вере обращусь я истинной теперь».
й произнес Йусуф: «Согласен я, пойдем,
И вступим мы в твой храм сейчас с тобой вдвоем.
У идола спросить нам надо обо всем,—
Посмотрим, что же нам ответит он теперь».
Как идол в тот же миг, узрев их невдали,
Перед Йусуфом пал, склонившись до земли,—
«Ты - истинный пророк!» —воскликнул он теперь.
В поклоне идол пал. Узрев такой почин,
Все до конца постиг прозревший властелин,
Уверовал он в то, что бог-творец един,—
Он правоверным стал и снял зуннар32 теперь
Йусуфа властелин позвать был в гости рад,
И много он ему даров дал и наград —
Дал золотой кушак, коня дал и халат,
И почести ему он оказал теперь.
И много было яств предложено гостям,
Всего, что дали им, Йусуф отведал сам,
И сытно было всем, кто угощался там,—
Четыреста гостей насытились теперь.
К Малику обратил правитель голос свой:
«Невольник сей всем нам достоин быть главой,
Негоже называть его рабом,- усвой:
Достоинствами он превыше нас теперь».
Малик Дагир сказал правителю в ответ:
«Йусуф - наш господин, и выше его нет,
В нем больше, чем во мне, властительных примет,
И зваться буду я его рабом теперь».
Но отпустить их в путь его просил Малик:
«Нам надо уходить, наш путь еще велик»,-
Так стал Йусуфа он увещевать теперь.
Собравшись, караван пустился в дальний путь,
Но властелину вдруг вошло сомненье в грудь,
Йусуфа он решил к себе назад вернуть:
«Догоним и возьмем его у них теперь!»
Двенадцать тысяч вслед он всадников послал,
И те помчались вскачь за ними - стар и мал.
«Они догонят нас, Йусуф»,- Малик сказал.
«Не бойся»,- отвечал ему Йусуф теперь.
Когда скакавший строй Йусуфа уж настиг,
Он обратил к войскам свой несравненный лик
Все рухнули с коней в один-единый миг,
И, разум потеряв, застыли все теперь.
Двенадцать тысяч - все попадали с коней,
Сознанья и ума лишаясь все сильней,
А караван пошел - шли более трех дней,
Но неподвижно все лежали там теперь.
Шли путники, дивясь столь дивным чудесам,
Собою и Иусуф залюбовался сам,
В гордыне ум его вознесся к небесам:
«Красой подобных мне не сыщется теперь!
Кто б ни узрел мой лик - теряет разум он.
Смотрящий на меня безумием сражен,—
Чтобы меня узреть, он все отдаст теперь!»
И тотчас же с небес спустился Джебраил
Он господом-творцом к Иусуфу послан был:
«Искусности дивись зиждителя всех сил!
Как смог ты думать так, гордясь собой теперь?»
На третий день они вошли в какой-то град.
Лишь пери жили там. И вот Йусуфов взгляд
Узрел их красоту. Он был смущен стократ:
Красивее него все были там теперь.
Мечтаниям раба творец кладет предел:
Никто там на красу Йусуфа не глядел,
Не удивлялся ей. Вот тайна божьих дел:
Красивее, чем он, все были там теперь!
Лучащейся красой там лица всех светлы,
В них - лучезарный свет, и все они милы,
Прекрасны люди там - умны, горды, смелы,
И скорбен был Йусуф, узрев это теперь.
Сошел к нему с небес призыв творца: «Смотри,
Могущество мое теперь, Йусуф, узри
И, не гордясь красой, гордыню ты смири,—
Лишь я красу даю от века и теперь!»
И любоваться он не стал уже собой,
С поклоном он припал к создателю, с мольбой,
Рыдая, он молил прощения теперь.
И помощь в сей же миг ему всевышний дал -
Велел он, чтоб Йусуф красивым снова стал,
И тайную красу в нем с явной сочетал,—
«Воспрянь и не горюй!» - он повелел теперь.
И вышли они в путь, оставив этот дол,
В Египетский предел их караван пришел,
К раздольям Нила их нелегкий путь привел.
И умолять Малик Йусуфа стал теперь.
«Йусуф,- он умолял,- иди, ступай туда,
Где полноводный Нил и малых рек чреда,
Омойся там, где есть прозрачная вода,—
Ты пыль и прах пути омой с себя теперь!»
Согласен был Йусуф с тем, что сказал Малик,
И нильских берегов он тотчас же достиг,
И пал он ниц, молясь: «Владыка всех владык!
Сокрой меня от всех завесою теперь!»
И всемогущий внял Йусуфовым мольбам,
И в тот же самый миг воздвигся купол там,
Войдя под купол тот, Йусуф омылся сам —
Никто его нагим не увидал теперь.
И рыбам он велел сновавшим там кругом:
Вернейший божий раб - пред нами. Отплывем,
Приличней, чтобы он здесь был один теперь».
Все рыбы скрылись вмиг, услышав сей наказ,
В укрытиях своих сокрылись все тотчас,
Йусуфа не видал ничей нескромный глаз,
И честь его соблюдена теперь.
Потом властитель-сом приплыл к нему опять
И помощь предложил - ты на меня, мол, сядь.
И вмиг сумел Йусуф ту рыбу оседлать,
И поднялся на ней он во весь рост теперь.
На соме стоя, он омылся в тот же миг,
И стал в тысячу раз лучистей его лик.
И Джебраил слетел и перед ним возник —
В дар от творца халат принес ему теперь.
Сказал он: «О Йусуф, творец прислал привет,
Всегда ты будешь им и вскормлен и одет.
Владыкой станешь ты - пройдет немного лет,
Но запасись, Йусуф, терпением теперь».
Омывшись в той реке и радостью объят,
Он вышел из воды, надел цветной халат.
Сиянью чистоты он был безмерно рад,
И с просьбою к нему припал тот сом теперь.
«Владычество и власть мне дал всесильный бог,
Щедротами творца я саном стал высок —
Над рыбами султан всевластный я теперь.
Над рыбами султан, владыка властный я,
Но сына мне творец не дал - несчастный я,
Печалюсь я о том - в тоске всечасной я,—
Прошу я: за меня ты помолись теперь.
Молитвы вознеси, и от благих щедрот
Всемилостивый бог мне сына в дар пошлет.
Он станет за меня молиться в свой черед,
Когда мой выйдет срок,- так мыслю я теперь».
И руки ввысь воздел с мольбой Йусуф-пророк,
И внял его мольбе всемилостивый бог:
Двух сыновей послал он сому в должный срок,
И одарил он их могуществом теперь.
Был чудотворный дар обоим послан им:
Благой пророк Йунус 3ti заглочен был одним,
И перстень-талисман проглочен был другим,—
Тем перстнем обладал сам Сулейман34. Теперь
С властителем всех рыб прощаться стал Йусуф.
Простившись и добром друг друга помянув,
Они расстались. Сом уплыл, в воде мелькнув,
Назад к Малику вновь пошел Йусуф теперь.
И лик его сиял светлей в тысячу крат,
Сиянье излучал цветной его халат,—
Столб света до небес сверкал вокруг теперь.
Малик его узрел еще издалека,
И тут же знак рабам дала его рука —
Одежды извлекли они из сундука,—
Йусуфа разодеть он был готов теперь.
Йусуфа встретить сам направился Малик,
И он цветной халат увидел в тот же миг.
«Кто разодел тебя - какой же из владык?»
Малик был изумлен и восхищен теперь.
Йусуф сказал: «Сам бог мне ниспослал наряд,
И от него приял я блага всех наград,
Благодаря ему и счастьем я богат,—
Все тайны моих тайн он ведает теперь».
И вышел в путь Малик - пошел весь караван,
Египетских они достигли скоро стран,
И с неба глас дошел до слуха египтян:
«Пришелец чудный к вам приблизился теперь.
Спешите все туда, где стал купец Малик,—
С ним юноша там есть - прекрасен, лунолик,
икто среди людей с ним вровень не велик —
На ангела похож тот юноша теперь.
И мудр он и умен, и сладко речь ведет,
И суть его и нрав - предоблестных высот.
Спешите все скорей его узреть теперь!»
Услышав этот глас, весь люд был вести рад,
И чудо увидать сбирались все подряд —
Мужчин и женщин тьма, толпились стар и млад,
Навстречу вышли все, смотрели все теперь.
Глядь - конная идет при караване рать,
И всадники спешат, все - ангелам под стать,
йусуфа повелел им бог сопровождать,
И вместе с ним они в страну вошли теперь.
Нарядный, впереди Йусуф скакал верхом,
И лучезарный нимб был над его челом.
Над всеми вознесен в величии таком,
Величием ни с кем он не был схож теперь.
И восхитились все в Египте, как один,
И все сказали: «Он - не человечий сын,
К нам ангела послал небесный властелин!»
И пали ниц во прах все перед ним теперь.
Когда Йусуф пришел в Египетский предел,
Чего б он ни испил, какой еды ни съел,
К чему бы только он притронуться хотел,—
Благоухало все вокруг него теперь.
И в тот же час Йусуф вошел в его чертог,
И покрывало он, открыв свой лик, совлек,—
Свет из чертогяг вмиг узрели все теперь.
И египтяне все сбирались у дворца,
К Малику люди шли толпою без конца,
Желая видеть свет Йусуфова лица,—
Мол, своего раба нам покажи теперь.
Малик сказал им: «Нет для вас сюда дорог,
И не пущу я вас вовеки в мой чертог!
Чтобы любой из вас узреть Йусуфа смог,
Пусть по динару мне все принесут теперь!»
И согласились все, динары принесли,
Хозяин разрешил - все во дворец вошли,
И все Йусуфов лик узрели невдали,
Но наглядеться им было невмочь теперь.'
Назавтра все опять пришли к дворцу гурьбой
По два динара взяв, их принесли с собой.
Йусуфа показать моля наперебой,
От восхищенья все лишались чувств теперь.
Три дня все люди шли, четыре дня и пять,
Все больше день за днем Малик стал плату брать,
Но люди шли и шли - Йусуфа увидать,
А наглядеться все ж никто не мог теперь.
По десять золотых платить был каждый рад.
И кто бы ни видал Йусуфа - стар и млад —
Все падали вокруг без памяти теперь.
Его прекрасный лик был по душе одним,
Что добр и лунолик - то нравилось другим,
А третьим - то, что он пророком был благим,
Все любовались им по-разному теперь.
Давали злато в дар, узрев столь дивный лик,
Все в жертву жизнь несли, поняв, сколь он велик,
Двенадцать тысяч душ за веру пали вмиг,
В единого творца уверовав теперь.
От бога был наказ Малику возвещен,
И в пышный свой дворец увел Йусуфа он,
В палатах золотой ему воздвигли трон,—
На троне восседал пророк Йусуф теперь.
И вестники-гонцы несли повсюду весть:
«Кто юношу-раба хотел бы приобресть,
Кто должный выкуп даст, у кого злато есть,
Да купит тот в рабы его себе теперь!»
Пришли и стар и мал - все люди той земли,
Кто беден, кто богат - свой выкуп принесли,
«Я, я его куплю!» —кричали все теперь.
И пряжи принесла она с собой клубок —
Схитрила, чтоб узреть Дусуфа хоть разок,
И даже ей Иусуф показан был теперь.
Была одна там дочь Египетской земли,
Ей «Бинти Табиюн» 35 прозванье нарекли.
Она пришла, ту весть услышав, издали,—
Купить себе раба хотелось ей теперь.
Из тысячи голов верблюжий караван
Привез ее казну, рабынь из дальних стран,
На каждой из рабынь был дорогой кафтан,
Алмазные венцы были на них теперь.
Приехав и тотчас в чертог войдя,
Она Йусуфовой красой была восхищена.
Избранничества свет узрев, изумлена,
Всевышнего она восславила теперь.
Она сказала: «Сын какого люда ты?
Я вижу - ты не раб, а диво-чудо ты!
Каков твой знатный род? Ответь, откуда ты?
И твой отец, скажи, где властвует теперь?
Не можешь ты здесь жить вот так всегда,
И рабская судьба тебе чужда,- поверь,
Купить тебя дано не всем,- о, да,- поверь,
Кто цену за тебя сумел бы дать теперь?
Зачем печаль - твой друг? Ответь же мне, мой друг!
Что за причина в том, что страждешь ты от мук?
О чем тоскуешь ты - поведай мне теперь.
На всей земле, о, знай, нет тебе равных,- нет,
Похожих на тебя и столь же славных нет,
И доблестных, как ты, и добронравных нет,
Наверно, ангел ты,- вот моя речь теперь.
Я в жертву за тебя готова все отдать!
Сказала я себе: «Все на него потрать!»
Спешила я сюда, взяв дорогую кладь,
Но платы за тебя мне не найти теперь!»
И отвечал Иусуф ей на ее вопрос,
И восхитивший всех ответ он произнес.
У всех из глаз лились потоки перлов-слез,—
Столь мудрой речью он ей отвечал теперь:
«Все знает обо мне создатель - ровно все,
Рабам надо терпеть беспрекословно все.
Что он ни повелит - все безгреховно, все,—
Такая мне судьба ниспослана теперь.
Искусностью своей он создал облик мой,
Меня он одарил столь чудной красотой,
И он же мне велел спознаться и с бедой,
Веления его для всех - закон. Теперь
И плату за меня достойную отдай.
Богатств не хватит - ты иди назад в свой край,
А что было со мной - не спрашивай теперь».
Всевышний ей простил грехи - деянья зла,
Она свою казну дервишам раздала.
В обитель их уйдя, она, душой светла,
Решила жизнь свою у них дожить теперь.
В молитвах проведя оставшийся ей срок
В обители, вдали от всех земных тревог,
Безгрешною она была совсем теперь.
За руки его взяв, мечте своей верна,
И правоверной став, раскаялась она.
Иусуф ей возвестил суть веры - всю сполна,
Смысл истины донес он до нее теперь.
Besenyos, Ogur and Oguz
Indo-European, Dravidian, and Rigveda
Türkic in English
Türkic, Slavic and Iranian
Türkic and European Genetic distance
Bulgar Dateline
Huns Dateline
Kipchak Dateline
Sabir Dateline